Под утро я стал мёрзнуть. Под плащ мало-помалу просачивался холод. Я заворочался в полусне, стараясь свернуться покомпактнее и получше закутаться в тёплую ткань. Противный, напоённый холодной росой воздух вскоре удалось вытолкать наружу, но вместе с ним куда-то подевался и сон. Я прислушался. Тихо потрескивает костерок. Комары гудят. Что-то угрюмо бубнит Такеши. Тихонько хмыкает Джирайя. Идиллия, одним словом…
— А потом мне велели писать вежливые ответы на жалобы населения! Каллиграфическим почерком! — Такеши фыркнул, и мне очень живо представилось, как он раздражённо морщит нос и ехидно кривит уголки губ. — «Многоуважаемая Накамура Акико-сан! Благодарим вас за ваше обращение и обещаем немедленно принять меры по починке тротуара рядом с вашим домом». Починке тротуара, сенсей!
— Тише.
— Разве для того я учился искусству начертания печатей, чтобы строчить письма каким-то недовольным бабам? — на полтона ниже пробухтел Узумаки. — «Уважаемая Хана-тян! С прискорбием вынуждены сообщить, что в бюро находок северной управы не поступало ни одной чёрной игрушечной кошки с белыми пятнышками». Проклятие! Оказывается, им и дети пишут!
Мы с Джирайей синхронно хмыкнули. Поняв, что всё равно уже не усну, я потянулся и, поплотнее укутавшись, подсел к костру:
— Тебе, по крайней мере, приходилось просто строчить послания, — я выудил из рюкзака походную кружку и черпнул ароматного чаю из висящего над огнём котелка. — А мне приходилось не только их доставлять, но ещё и растолковывать адресатам, кто я такой, и чего к ним припёрся.
— Пф-ф! Что тут трудного! Пришёл да отдал.
— Н-да? А ничего, что сначала нужно ещё найти дорогу? Это тебе не Коноха!
— Па-адумаешь! Взял бы, да и спросил!
— Раз такой умный, сам бы и бегал, писарь!
— Ах ты!.. Да тебе с твоими каракулями ни за что бы ответы писать не доверили!
— Тише!
— Простите, Джирайя-сенсей, — хором пробурчали мы. — Больше не повторится.
Саннин закатил глаза. Это был наш стандартный ответ на все дисциплинарные наезды.
— А ещё, даже если я находил адресата, он мог не принять письмо.
— Как это?
— Ну, представляешь, принёс я извещение о штрафе владельцу одного ресторанчика, а он мне и заявляет: «Ты кто такой, я тебя не знаю, иди на выход». Видите ли не похож я на служащего Северной Управы. Пришлось «шаринганом» пугать.
— Пф-ф! Опять ты со своими хитростями… — задрал нос Такеши. — Фудо-сама сказал, нельзя всё время полагаться на хитрость и обман. Надо прямо встречать и преодолевать трудности, как велит Воля Огня!
Теперь уже настала моя очередь фырчать и пыхтеть. Такеши победно ухмыльнулся, а Жабыч решил воспользоваться паузой в нашем споре для поучительного замечания:
— Итак, ученики, что же вы вынесли из вчерашнего дня?
— Что быть чиновником — просто, но неинтересно! — припечатал Узумаки.
Я передёрнул плечами. Просто, как же. Позавчерашний день у меня слился в бешеный калейдоскоп: «принеси-подай-бегом-найди-срочно-передай-что-такдолго». Неудивительно, что, еле доковыляв до облюбованной сенсеем полянки, я рухнул и проспал остаток дня и всю ночь. Хорошо, что Джирайя вовремя заметил наше с Йоко обессиленное состояние и скомандовал привал, едва солнце перевалило за полдень.
— Я думаю, Джирайя-сенсей, что если бы мы с Такеши стали чиновниками, то скоро перестали бы быть ниндзя, — вношу свою лепту в традиционный анализ миссии. — Пусть мы делали совсем не то же самое, что главные бюрократы, но суть та же. У них столько бумажной работы, что просто времени на тренировки не останется. Хотя за этот день я стал немножко ориентироваться в столице. Но заниматься такой беготнёй годами — ни за что! Так что из нас троих только Йоко-тян провела день с пользой.