— Вроде всё, — произнесла Накаджима, завязывая узелок на левом боку, поспешно слезая с кровати и аккуратно складывая мазь, перекись и бинты обратно в аптечку.
— Да. Мне и вправду стало лучше, спасибо. — На устах Чуи расплылась добрая улыбка, и Ацуши почувствовала лёгкий трепет в груди. — Не хочешь перейти в мафию? Этот суицидальный придурок однажды доведёт вас всех, а нам в мафии требуются новые кадры.
— Нет, спасибо. — Ацуши покачала головой. — Уж лучше терпеть выходки Дазая-сана, чем каждый день видеть Акутагаву.
— Обещаю взять под своё крыло. Никакой Акутагава к тебе ни на шаг не приблизится, — пылко заверил её Чуя, но девушка осталась непреклонной. — Эх, жаль. Ты была бы отличным напарником.
Накахара откинулся на кровати, раскинув руки и посмотрев в потолок. Он широко зевнул, и тогда Накаджима поняла, что пора бы и честь знать.
— Просто захлопни за собой дверь. И ещё раз спасибо, — произнёс мужчина, находясь на грани сна и реальности.
— До свидания, Чуя-сан! Выздоравливайте. — Ацуши неловко поклонилась.
— Ага.
Накаджима вышла из спальни, прошла в коридор, поспешно обулась и покинула квартиру, захлопнув за собой дверь. Только оказавшись на прохладном ночном воздухе, она поняла, насколько сильно пылали её щёки.
***
Во второй раз это случилось сразу после победы над Шибусавой Тацухико.
Ацуши возвращалась домой через парк после праздничной вечеринки в агентстве, как вдруг увидела Чую, спящего на лавочке. Подумав буквально пару секунд, девушка подошла к мужчине и принялась будить его.
Тот с огромным трудом открыл глаза, с явным недовольством смотря на Накаджиму, пытаясь осмыслить, кто перед ним. А когда узнал её, удивился.
— Что ты забыла у меня дома? — резко спросил он.
— Эээ… Вы не дома, Чуя-сан, вы в парке. На лавочке.
Сонливость в миг сошла с лица Накахары. Он резко поднялся и принялся оглядываться по сторонам, а потом раздражённо цыкнул. Пробормотав под нос что-то на тему некомпетентных подчинённых, мужчина сел по-нормальному и облокотился на спинку лавочки.
— Может… Мне помочь вам дойти до дома? Вы же опять использовали Порчу, верно? — неловко помялась Ацуши, а исполнитель лишь тяжко вздохнул.
— Неловко просить тебя о этом уже во второй раз. Но раз уж Акутагава меня бросил здесь, а у мафии с агентством перемирие, то почему бы и нет? — как-то обречённо произнёс он.
— Акутагава? Его Дазай-сан же пригласил к нам на вечеринку. Сказал, что раз уж победа над Шибусавой была достигнута совместными действиями мафии и агентства, то надо бы позвать кого-нибудь. Акутагава примчался к нам буквально за пять минут.
— Чёртов суицидальный маньяк и его щенок, — ругнулся Чуя, теперь понимая, почему его подчинённый просто взял и кинул его в парке. — Ненавижу.
Накаджима лишь грустно вздохнула. Она уважала и Чую, и Дазая, но ей ужасно не нравился тот факт, что рядом друг с другом они начинали вести себя, как дети малые. Причём, в большинстве стычек и ссор виноват именно Осаму.
Ацуши лишь покачала головой и протянула Чуе руку, чтобы помочь ему встать. Несмотря на то, что они были знакомы всего ничего, девушка чувствовала ответственность за действия наставника, а потому хотела хоть как-то помочь Накахаре, даже если их перемирие могло нарушиться в любой момент. Чуя в поведении с ней, Ацуши, значительно отличался от всех остальных мафиози: он не был груб или резок, не пытался её убить. Можно сказать, что из всей Портовой мафии Накаджима была готова довериться только ему, хотя и понимала, что тот мог её просто напросто обмануть.
Чуя поднялся и перекинул руку через плечо Накаджимы.