Боксерская груша с силой отлетела в сторону, словно и веса в ней вовсе не было. Однако это был всего лишь обман зрения. Хадиса фурией металась вокруг кожаного мешка с песком, методично нанося не по-девичьи мощные удары, не щадя ни спортивный инвентарь, ни собственные кулаки. Оттачиваемая ею боевая техника была непростой: жестокая, отнимающая жизнь, сеющая исключительно разрушение. И от этого еще удивительнее, что ее обладатели становились послушниками ордена Хранителей. И Хадиса была не исключением. Привычно отрабатывая боевые позиции, девушка понимала, что, возможно, никогда к ним не прибегнет.
Не то время, не те обстоятельства, тем более при наличии ее внутренней демонической силы.
Груша, в очередной раз отлетев под натиском удара, неожиданно грохнулась на пол вместе с цепью, на которой она висела. Потолок слегка осыпался да и только. Отряхнув волосы, Хадиса печально вздохнула. Вот так всегда: только настоишься на нужный лад, как возникает очередная подстава.
А их сегодня было предостаточно: и девчонки, застрявшие в лазарете, и ругающийся декан Звездунов, и опять уснувшая Ррухи, которую Хадиса так и не добудилась. Про всплески ее не подчиняющейся контролю силы вообще можно было не вспоминать; от раздражения она лишь нарастала и охватывала своим неестественным влиянием все больше живых существ...
Словно в подтверждение мыслей, дверь в зал отворилась, и внутрь помещения, пошатываясь, ввалился рыжий увалень.
— Красавица...
Откровенно потянуло перегаром, и Хадису передернуло.
— Отвали, еще не понедельник, — процедила она, думая над тем, как нацепить грушу обратно.
— То есть ты согласна быть между моих ног...
Не веря собственным ушам, Кирин медленно повернула к нему голову и вперилась в увальня взглядом.
— Предупреждаю в последний раз, уходи.
— А то что?
Девушка не ответила. Злость буквально бурлила в ней. Она чувствовала, как нечто неведомое и невесомое нарастает внутри, отстраняя все ее принципы на второй план. Новое состояние казалось единственным правильным и логичным.
Невольно скривившись, она вытянула перед собой руку и поманила парня пальцем, и он, словно завороженный, потопал к ней. Глаза лихорадочно заблестели, бледная кожа покрылась испариной, руки задрожали.
А стоило подойти к девушке вплотную, как его ноги вообще подогнулись.
Шлепнувшись перед Хадисой на колени, рыжий смотрел на нее, словно на божество, и глупо улыбался. Ее же ладонь медленно опустилась на голову парня и крепко сжала пальцами.
— Слушай и запоминай, — едва слышно процедила она, едва отдавая себе отчёт в том, что она ведёт себя неестественно. И тут же под ее пальцами алым сиянием пробилась высвобожденная энергия...
* * *
Серый потолок навис над головой, словно свод пещеры. Было темно, и лишь сочащийся из окна свет полумесяца давал хоть какое-то понятие об обстановке.
Комната была не ее.
Дернувшись от неожиданности, Хадиса вдруг поняла, что банально связана. А точнее, прикована к кровати.
— Очнулась... — вздохнул незнакомый мужской голос неподалеку, а спустя миг неизвестный мужчина склонился над ней. Лицо его было не разглядеть в полумраке, но темные длинные волосы сразу зарубцевались в памяти.
— Что происходит?