Наверное, стоило идти в столовую, ведь люди, как и все остальное зверьё, не изменяют лишь привычкам в пище. Но, прежде чем нырнуть в очередное здание, Хадиса все же решила прогуляться и понаблюдать. Второй неизменной точкой пересечения для любого учащегося здесь был мост, переброшенный через Огненную реку. Сейчас функционировал лишь один. Остальные на ночь блокировались во избежание досадных недоразумений. Как шутили местные старшекурсники: чтобы не путать, где именно ночью тонут.
Хадиса не замечала времени и не могла с точностью ответить, как долго гуляла вокруг да около. Но знакомых физиономий так и не увидела. Это могло означать два, а то и три варианта событий. К примеру, привидевшееся действительно было видением, а засос — самовнушением. Второй вариант: нужные лица живут около столовой. А значит, мост не пересекают и имеют отношение к факультету семейного раздора. Ну и наконец: Самсон, Влад и крашеная девчонка все ещё занимаются исключительно недетскими, абсолютно неприличными вещами. А потому находиться на площади они не могли. Мысли Хадисы все дальше уплывали в тему соблазнов. Девушки и парни, куда-то идущие, спешащие или прогуливающиеся вокруг, стали вести себя шумнее. Шутки стали забористей, прикосновения — откровеннее.
— Смотри и до оргии дойдет, — вздохнула Хадиса, опёршись на бортик моста. — То-то ректор обрадуется.
— Обхохочется, напьется, а потом присоединится, — прошептали ей на ухо. Девушка вздрогнула. А тем временем мужчина опёрся руками на бортик, едва касаясь ее пальцев своими. Она не могла видеть его лица, а пошевелиться было едва ли возможно. Стоит обернуться, но тогда их лица будут до неприличия близко. Увы, Хадиса не знала, как отреагирует после. Она побаивалась рисковать, а потому едва дышала, вперившись взглядом в его затянутые в кожаные перчатки ладони.
В сгущающихся сумерках вся эта ситуация и антураж выглядели зловеще и завораживающе. И он опять словно прочел ее мысли.
— Неужели настолько зловеще? — мужчина улыбнулся. Это чувствовалось в его интонации, и от этого девичье тело пробивало дрожью. Он играл с ней, прямо как кот с мышью.
Впрочем, Хадиса не чувствовала себя в опасности, наоборот, она была полна предвкушения от общения с незнакомцем. Стоило ли приписывать это чувство к ее зашкаливающей силе суккуба или, наоборот, к ее неправильно воспитанной натуре — девушка не знала. Да и не собиралась она гадать. После жарких объятий Самсона ее душа требовала жарких приключений.
А незнакомец словно знал об этом, вот и играл словами, обращенными к ней, как опытный музыкант — на хорошо настроенном инструменте.
Облака в небе стремительно багровели; ночь принимала мир во владение. Вскоре вспыхнет первая звезда, а за ней и луна займет место на небосводе.
Чем темнее становилось, тем больше хотелось прекратить разговор.
— Скоро ужин, — мягко сообщила Хадиса. — Присоединитесь?
— Увы, если вы появитесь со мной, кое-кто будет зол, — снова улыбнулись ей на ухо. — А может, еще и очень ревнив.
— Неужели?