Между ними повисла пауза.
То самое неловкое молчание, когда нужно что-то сказать в ответ на такие сложные и глубокомысленные слова.
Опровергнуть, усомниться, даже просто по-детски не согласиться — всё, что угодно, но разрушить силу этих слов над ними.
Чтобы показать, что у них ещё есть шанс.
Что у них есть за что сражаться, потому что сражение за самих себя — это самое главное их сражение в жизни.
Чтобы уверить и его, и себя, что они могут всё изменить.
Они должны, просто обязаны, всё изменить.
— Ты говоришь, мы сами построили свою клетку? — тихим голосом врываясь в бурный поток его изощрённых схем, гениальных тактик и сумасшедших конструкций будущих сражений, заговорила Элизабет. — Хорошо. — Будто решаясь на что-то безумное, выдохнула она. — Тогда никто не в силах помешать нам её разрушить.
Мелиодас снова посмотрел ей прямо в глаза.
Увидел в них ледяную решимость и твёрдую уверенность начать жить по собственным правилам.
Так, чтобы больше никто не смел навязывать им свою волю.
Так, чтобы больше никто не смел тянуть за шёлковые нити, сделав из них свои бездушные марионетки.
Так, чтобы показать всем Мирам, что они гораздо больше, чем безумные и опасные “Кровавая Элли” и “командир Десяти Заповедей, Мелиодас”.