— Что это за уродство?!
Преобладающим цветом в помещении стал розовый, а по стенам скакали огромные розовые жопы, видимо, пытавшиеся выдать себя за сердца. Но Найджел был готов откусить себе правую руку, если эти творения волшебства (он был почти уверен, что сможет назвать имя волшебника, сотворившего их) были хоть немного похожи на то, что можно было найти в атласах по анатомии.
— Это Локхарт, — разом ответила Салли-Энн на все, озвученные и нет, вопросы. — Сегодня четырнадцатое февраля. А это…
— День святого Валентина! О, как я счастлив, что мне разрешили организовать этот праздник!
Посреди зала стоял главный виновник того бедлама, что творился в тарелках студентов и профессоров. Одетый в розовую мантию, он смотрел на студентов с истинным счастьем во взгляде. Правда, явно держался в стороне от стола Хафлпаффа, от чего Найджел расплылся в довольной улыбке. А нечего лезть к барсукам!
— Профессор Флитвик может поделиться историей своих побед, ах он шалун! А профессора Снейпа можно попросить помочь в приготовлении любовного зелья!
— Он что, вообще бессмертный?! — Перкс округлила глаза, наблюдая за распинающимся попугаем. — Профессор Снейп его отравит!
— Не имеет права. К сожалению, — Найджел поймал на секунду взгляд зельевара. — Хочет. Но, увы, не может.
— А жаль…
В преподавателях Локхарта после истории с Дуэльным Клубом оставили. Но он имел вдумчивый разговор со всеми деканами и директором. Да такой, что внушения хватило почти на два месяца тишины. Увы, но эффект оказался временным. От занятий его не отстранили, но он был обязан прилюдно накладывать на себя освежающие чары перед каждым занятием. А магический будильник, самолично заколдованный Снейпом, не давал об этом забыть, ударяя молнией за опоздание.
— … А это мои верные письмоносцы! — с двух сторон появились ряды гномов с прилепленными крылышками и сумками-почтальонками. — Они помогут доставить вашим вторым половинкам любовное послание! И даже прочтут его! Вперёд! Летите!...
— Найъдзел Тафнел!
«Почти правильно. Удивительно для тех, у кого мозг с грецкий орех. Но громко для одного гнома…»
В середине коридора стояло не меньше трёх десятков карликовых уродцев, и каждый держал по письму с наклеенными розовыми жопами на них.
— Тибе письмо!
Честно, Найджел был не против посмеяться, разумеется, про себя, наблюдая, как, коверкая фразы, ему стали бы читать литературные потуги какой то незнакомки. Может, даже забрал бы письмо, чтобы узнать имя.
Но увидев горящие алчностью глаза и желание первым доставить письмо, мальчик понял, что его могут порвать на части. А после каждому кусочку по отдельности прочтут письмо.
А потому тело среагировало рефлекторно:
— ХАФФЛПАФФ! НАПАДЕНИЕ! КРУГОВАЯ ОБОРОНА!
— ТИБЕ ПИСЬМООООО!
В этот раз в кабинете директора собрались все преподаватели, но на Найджела кричал только один. Но, так как он потерял для мальчика какой-либо авторитет ещё два месяца назад, второкурсник позволил себе приглушить уровень звука и молча любоваться кабинетом.
Остальные учителя не вмешивались и, как понял Найджел, втихомолку делали ставки, что произойдёт раньше: у оратора кончатся аргументы или он охрипнет. О том, что мальчик сдастся и раскается, разговор даже не стоял. Аж гордость охватывала за такую веру в его силы!
Но первым, как ни странно, кончились нервы у директора, и он заткнул словоразлив властным жестом.
— Довольно, профессор Локхарт! — по довольно блеснувшим глазам профессора Снейпа Найджел понял, кто именно победил в маленьком пари учителей. — Найджел, мальчик мой, почему ты так поступил?
— А что я? — главное – больше наивности во взгляде! — Я ничего! Я просто позвал на помощь, увидев опасность.
— Какую опасность?! — взвизгнул Локхарт, в кои-то веки потеряв свою слащавую улыбочку. — Какую опасность могли представлять садовые гномы?!
— Один — никакой, — согласился Найджел. — А вот тридцать особей, каждый из которых горел желанием первым доставить письмо — очень даже. Я испугался, между прочим!
На этот пассаж преподаватель по ЗОТИ задохнулся и замолчал. Большинство преподавателей старательно пытались скрыть улыбки.