Сегодня же было подозрительно тихо. Нет, было не просто тихо. Стояла абсолютная тишина, при которой люди обычно начинают слышать ток собственной крови в голове.
— Ребята? — заглянув внутрь, она увидела, что помещение абсолютно безлюдно, и нахмурилась. — Где же все? До отбоя далеко. А ужин уже был…
В тени камина, звякнув, упала бутылка и кто-то, негромко выругавшись, медленно покачиваясь, вышел в свет огня.
— Н-н-найджел?! — опешила Спраут. И было из-за чего.
Волосы у него были всклокочены, под глазами залегли лиловые тени, а руки тряслись, как у запойного алкоголика. Мантии на нём не было, а рубашка вся была в пятнах, видимо, от пролитого скотча. Заметив декана, парень замер, но убедившись, что это не иллюзия, упал на пол при попытке поклониться.
— Пр-ф-с-р Спра-аут… А я… это…
— Мистер Тафнел, — взмахом палочки женщина привела студента в вертикальное положение и почистила его одежду. — Потрудитесь объясниться.
— Шайка Поттера раскрыта. Всем каюк. И поделом! — неожиданно парень впал ярость и беспорядочно замахал конечностями. — Неблагодарные свиньи! Чтобы они все…!
— Ясно… Боюсь, без этого не обойтись…
И, подойдя ближе, профессор Помона Спраут, добрейший преподаватель в Школе Чародейства и Волшебства Хогвартс, веселая хохотушка и любительница анекдотов, отвесила собственному студенту со всего маху увесистую пощёчину.
— За что?! — заскулил пьяный староста, пытаясь соскрести себя с пола, куда он повторно упал, на этот раз с подачи декана. — Это было больно…
— Но действенно. Быстро доложите, что происходит, мистер Тафнел.
— Шайку Поттера раскрыли. Хаффлпаффцев я вытащил. Они не поверили, что я старался для них. И теперь меня ненавидит факультет. Это всё.
— Где все? — женщина обвела рукой пустынное помещение.
— Разогнал по комнатам. Власть старосты творит чудеса! Особенно если тебя ненавидят…
— Бог мой… Только этого мне не хватало… — закрыв глаза, декан барсуков села в кресло. — Я так надеялась, что эти настроения не коснутся хотя бы нас… И что с твоим договором и защитой Альбуса мы выкрутимся… Но ничего! Я всё им объясню…
— Попробуйте, декан, — кивнул Найджел. — Объясните. Через сутки факультет пойдет вразнос. Вы будете уволены. А Хаффлпафф станет вотчиной этой жабы. Она всех здесь приведет к перпендикуляру…
— Подожди, Найджел. Допустим, я не могу. А ты пытался все объяснить? Теперь-то смысла скрывать правду нет.
— Когда я пришёл, Эрни уже поднимал народ на восстание. Я бы не смог. Но к счастью, всё разрешилось. Относительно…
— Это как?
— Салли-Энн, — икнув, парень перестал гипнотизировать взглядом бутылку, стоящую на полу и, откинувшись в кресле, закрыл глаза. — Мы понимали, к чему всё это может привести, и решили так: если всё пойдет плохо и против меня ополчится факультет, то основную роль сыграет Энни, прилюдно бросив меня и назвав предателем. Это могло, конечно, не сработать, но… Всё получилось.
— И теперь ты…
— В ранге прокаженного. Со мной никто не общается, и я ни с кем. И всё, что я могу — это залить свою глупость спиртным. Говорят, помогает, — подхватив бутылку, Найджел приложился к горлышку и сделал солидный глоток. — Я опустошён, декан. Я устал.
— Но… Но как же…
Женщина схватилась за голову. Впервые на её дружном, цельном факультете случилось такое. Отчасти это было связано с тем, что раньше её барсуки не ввязывались в такие истории. Но если и вступали в бой, то все вместе, не пытаясь обмануть или обхитрить.
Найджел же попытался сыграть по-другому. В душе хаффлпаффец, он по жизни должен был уметь изворачиваться и искать лучший способ выйти сухим из воды. Вот только выбранный способ вошёл вразрез с мировоззрением факультета.
Ситуация была безвыходной. Наверно, именно о таком положении дел директор говорил «из огня да в полымя».
«А ведь он предупреждал! — подумала она, массируя виски. — Старый лис!»
Директор Дамблдор действительно интересовался успехами Найджела. Невзначай, спрашивая мимоходом, но он всегда был в курсе. И о вступлении парня в Инспекционную Дружину узнал одним из первых. А узнав, не рассердился, а огорчился. Сказал странную фразу: «И он тоже» и попросил Помону защитить парня.