- Не знаю.
Он понимал, что его ответ не был удовлетворительным. Смысл ее слов поразил его, словно физический удар. Это было пыткой, с какой стороны не посмотри. Они пришли в эту жалкую дыру, чтобы разъединиться. Данный ритуал казался чьей-то нездоровой шуткой. Раскладывать свое барахло, как на ярмарке, выдавливать из себя последние капли страсти.
Хэйден крепко схватил Дафну за горло, не давая ей дышать. Прижался своим ртом к ее рту, проталкивая свой язык глубоко внутрь. Ее губы затрепетали под напором его губ. Из края глаза выбежала слеза и скользнула по скуле.
Этот поцелуй содержал всю боль и окончательность расставанья.
Хэйден стянул с Дафны через голову платье, стал мять ей губы, смыкая губы вокруг каждого соска, пока те не налились. Дафна отчаянно боролась с краем его футболки, пока он не потерял терпение и не сорвал ее с себя, бросив на пол. Когда они легли обнаженные, их тела блестели от дневного пота. Хэйден почувствовал, как тепло Дафны окутывает его. И вздохнул, будто погрузился в горячую ванну.
Они пробовали друг друга на вкус - соль пота на коже, слабый привкус семени, и теплую горечь вагинальной смазки. Их жидкости смешались в ни на что не похожий коктейль, и они пили его запоем. Это был заключительный акт причащения. Последний пир, накрытый на столе из липкой плоти. Бокалы с ободками из эмали или половых губ, и хлеб, пробуемый изучающими языками.
Когда все кончилась, Дафна перевернулась на бок, спиной к Хэйдену, и зарыдала. Мостик плоти, соединявший их, был достаточно гибким и позволял чуточку свободного движения.
- Ты уверен, что мы хотим этого?
Хэйден прижался всем телом к ее спине, обхватив сзади ей живот.
- Нам это необходимо. Мы не счастливы. Давно уже.
- Я ненавижу это.
- Идем, - сказал Хэйден, предлагая свою руку. - Давай отмоемся от вчерашнего дня.
Они сдвинулись на край кровати и посидели там какое-то время. Дафна вытерла слезы, проложившие ручейки туши на щеках, прежде чем встать.
В ванной смрад канализации был почти невыносимым.
- Думаю, пахнет из-под раковины, - сказал Хэйден. Он наклонился, почувствовав сопротивление, так как Дафна осталась стоять, потянул ее за руку, и распахнул дверцы шкафа. Запах едва не сбил их с ног.
Под ржавым брюхом раковины, свернувших клубком, лежало животное с маслянистой черной кожей. Оно походило на раздавленную на дороге лягушку, с туловищем, по форме напоминающим личинку. Его морда ухмылялась Дафне и Хэйдену ртом, полным зубов, похожих на загнутые героиновые иглы.
- Это что за хрень? - спросил Хэйден.
- Катализатор.
- Что? - воскликнул Хэйден. - Куратор тебе еще что-нибудь говорил?
Животное издало звук - что-то между писком и кваканьем - исторгло на пару поток желтой желчи. Попав им на кожу, та начала шипеть и пузыриться.
Хэйден завизжал, пытаясь стряхнуть желчь, обжегшую кожу возле левого глаза. Дафна издала низкий вой и вытерла сгустки с грудей и шеи. Не устояв на ногах, пара растянулась на полу.
Животное потужилось и выпустило очередной поток рвоты, брызнув в то место, где были соединены их тела.
Вот оно. Разделение началось.
- О, черт, что нам делать? – задыхаясь, выпалила Дафна.
- Пусть прожжет насквозь.
Боль была мучительной. Малейший сквозняк жег обожженную плоть словно удар хлыстом. Кислота разъедала мышцы и вены, окрашивая в красный желтую пену вокруг раны. Медленно стекала и капала на пол со слабым булькающим шипением.
Кислота растворила уже половину плотского мостика, когда достигла крюка, соединяющего Хэйдена с Дафной. Как только первая капля коснулась крюка, что-то проснулось внутри Хэйдена, и его тело взбунтовалось.
Он закричал, и из плеча у него вырвалось похожее на щупальце сухожилие со вторым крюком на конце и метнулось к Дафне.