- Нет! - взвыл он. - Ты больная сука!
... увлажнила слюной конец трубки и начала...
- НЕТ!
... вводить в его уретру.
Та проникала все глубже и глубже, и голые бедра Александера подергивались от острых как бритва ощущений.
- Вот так, - торжественно объявила она, - До самого конца...
Александеру казалось, что у него выскочат глаза. Но что он мог сделать? Это же сон! - Я надеру тебе твою епифанистскую задницу, если не прекратишь! - предупредил он.
- Ничего ты мне не надерешь, святой отец. Ты парализован. Ты привязан к полу. - Затем она вернулась к своим текущим обязанностям. - Да, да, - приговаривала монахиня, засовывая трубку все глубже. - Вот, хороший мальчик.
Александер почувствовал, как в районе кишечника что-то поддалось, и конец трубки прошел через сфинктер уретры.
- Да...
Присев на корточки, монахиня откинулась назад с выражением глубокого удовлетворения на лице. И только потом священник заметил, откуда именно выходит другой конец трубки. Монахиня уже предварительно катетеризировала себя...
- Ахххххх, - простонала она, закрыв глаза и обратив лицо к потолку.
Александер почувствовал, как горячий поток хлынул в него. Он стал корчиться.
- Ахххх, дааа. Прошлой ночью я мочилась на твою задницу, а сегодня - в твой мочевой пузырь...
Александер извивался от ощущений, глаза у него были так плотно зажмурены, что ему показалось, что веки срастутся. Она мочится мне в член! - пришло ему в голову мрачное осознание. Что это за сон?
Но эта мысль заставила его задуматься. Иисус сказал ему, что не сможет спасти его от грез, не так ли?
А мои грезы, - подумала священник, - исходят от... меня.
- Аххххх, аххххх. - продолжала монахиня, переливая содержимое своего мочевого пузыря в его.
- Зачем ты делаешь это? - беспомощно воскликнул Александер.
- Ахххх, - последовал е ответ, и тут появилась еще одна монахиня, такая же красивая, как и невинная. О, нет, - подумал Александер, когда присмотрелся внимательнее. Да вы издеваетесь!
Когда вторая монахиня задрала подол рясы, он увидел, что в нее тоже введен катетер, только этот был значительно больше, чем тот, что у первой монахини. А именно, полдюйма в диаметре. Благоговейно улыбаясь, она присела над его лицом, затем принялась проворно засовывать другой конец толстой пластиковой трубки ему в рот.
Александер оставался беспомощным...
- Вот так, - спокойно заявила вторая монахиня. - До самого желудка, святой отец. А потом...
- Аххххх, - простонала она, в унисон с первой монахиней. - Аххххххххххххххххххххххх...
Они наполняли его.
Они были монахинями, а он - священником, и они...
Наполняют меня своей мочой! - подумал он, поскольку сказать это уже не мог из-за мочевого катетера толщиной в полдюйма в горле.
Желудок и кишечник начали одновременно раздуваться. Он чувствовал плещущуюся в них горячую жидкость. Наполняемый ею, он ощущал себя, как набивной медицинский мяч, готовый лопнуть.
- Порядок! - объявила первая монахиня. И тут они обе...
- Оххх! Черт!
... выдернули из него свои катетерные трубки.
- Это ты виноват, - сказала первая монахиня.
- В том, что с нами случилось, - добавила вторая.
- Что?! Я ни хрена вам не сделал! - закричал Александер.
- Мы... мертвы.
Его глаза снова расширились.
- Папа римский послал вас обратно в Африку из-за вспышки голода! Я не виноват в том, что случилось с вами там!
- А мы и не возвращались туда, - сказала первая монахиня.
Но прежде чем Александер, наполненный булькающей мочой, смог что-то ответить, первая продолжила: - Каково чувствовать себя очищенным?