Трясущиеся пальцы касаются следов от острых зубов. Кровь стекает по рукам, груди, капает в лужу, окрашивая воду в красный цвет. Веки Лизы тяжелеют, крики друзей затихают, и она теряет сознание с единственной мыслью:
Если существует отдельный ад для монстров, я хочу попасть туда…
Чтобы однажды встретиться там с Пеннивайзом.
***
Девушка приходит в себя на больничной койке. Голова раскалывается, а в горле пересохло, как после похмелья. Всё тело ломит, реакция заторможенная, в мыслях — туман. За дверью раздается множество голосов — врачи обсуждают состояние пациентки, попутно допытываются до правды, спрашивая у подростков, что случилось с их подругой. Какое дикое животное могло оставить раны со следами акульих зубов?
В части головного мозга, отвечающей за запоминание образов, проходит импульс, и девушка резко садится. Она в больнице, друзья живы-здоровы. Что это значит? Всё повторилось для Пеннивайза? Его заставили уйти в спячку, не насытившись?
Губы Лизы поджимаются, а ноздри раздуваются. В глазах щиплет.
Я не умерла… Почему мне не дали умереть?
Заходит врач. Он листает медицинскую карту пациентки, потом поднимает на нее взгляд. По стандартной процедуре врач снимает старую повязку, на которой четко отпечатываются кровавыми точками следы от зубов, обеззараживает рану перекисью и накладывает новую повязку. Всё это время Лиза сидит с повернутой в сторону головой, отказываясь с кем-либо разговаривать.
Ее спасли, когда она твердо решила покинуть этот мир.
Мир без Пеннивайза.
Ждать его двадцать семь лет и снова услышать отказ? Одного раза было достаточно.
— Позвать ваших друзей? — перед уходом спрашивает врач.
Лиза отрицательно качает головой, выдирая нитки из медицинского бинта на плече.
Она не готова встретиться с друзьями.
Через некоторое время заканчивается действие обезболивающих веществ со снотворным эффектом. Лиза кнопкой на пульте вызывает в палату медсестру за введением в капельницу удвоенной дозы, ссылаясь на сильные боли. Ей необходимо отключиться, желательно впасть в кому и никогда из нее не выйти. Девушка не притворяться. Ей больно, но не физически. Никакие телесные увечья не перевесят душевные. Такая боль оставляет на сердце незаживающие раны, невосполнимые пустоты.
Это медленно отравляющий яд. И Лиза дает себе обещание, что боль исчезнет.
Она закончит начатое.
***
— Вы не стали проходить курс лечения, мисс Бёрк, когда нашли труп девочки в школьной подсобке. Вам требовалась помощь. Почему отказались? — психотерапевт деловито восседает на стуле, нога за ногу, и готовится оставлять пометки в записной книге.
Женщине на вид чуть за тридцать. Блузка и юбка-карандаш выгодно подчеркивают изгибы тела формы песочных часов. Ухоженные руки с накладными ногтями, яркий макияж, волосы собраны в аккуратную прическу. Заметно, что тщательно следит за собой. Наверняка есть для кого стараться. Лиза от этого умозаключения горько усмехается. Она в разбитом состоянии как внутри, так и снаружи.
Для Пеннивайза в прямом смысле слова имел значение внутренний мир человека. Плоть и органы. Ради него не нужно было часами прихорашиваться перед зеркалом. Он хотел Лизу независимо от того, накрашена она была или извалялась бы в мусоре.
— Вы считаете себя сильной? — приступает к следующему вопросу психотерапевт, не дождавшись ответа на предыдущий вопрос, как и на многие другие. Лиза бездумно пялится в стену, изображая глухонемую. — Какие у вас отношения с отцом?
Контакт не происходит.
— Знаешь, к какому я прихожу выводу? До нападения животного у тебя была иного рода травма. Я права? Тебя бросил парень?
Ей удается задеть правильную струну, вызвать у Лизы проявление эмоций, но ненадолго. Напряженные мышцы лица расслабляются, возвращается прежняя отрешенность, а во взгляде меркнет злобный огонек.