Некоторое время мы с отцом молчали, а потом я осторожно спросила:
— Какого года выпуска машина, ты сказал?
— Я ничего не говорил о годе выпуска.
Судя по тону голоса, Чарли не случайно умолчал об этом, поэтому я с спросила уже с некоторым нажимом:
— Папа, когда ее выпустили?
— Ты должна понимать, что Билли механик от бога, и в его руках даже раритет будет гонять, как…
— Сколько лет машине? — слегка повысив тон, спросила я, приподняв брови и проницательно глядя на отца. Тот мельком посмотрел на меня и усмехнулся, явно сдаваясь:
— Я ничего не знаю о годе выпуска машины. Билли приобрел пикап в восьмидесятых.
— Новым, разумеется?
— Вообще-то, нет, — аккуратно ответил Чарли. — Полагаю, машину собрали в начале шестидесятых.
«Ой, мама, как же я буду ездить на этом динозавре?»
Я попыталась сделать вид, что информация меня не шокировала.
— Пап, ты должен понимать, что я умею водить, но я не механик. И, если с ней что-то случится, у меня нет денег на починку.
— Белла, перестань, я тебя уверяю, что этот зверь переживет любую современную машину. Сама в этом убедишься.
Он всегда был предусмотрительным. Когда он что-то делал или выбирал, то смотрел на надежность. Если дружба, то верная, если любовь, то до гроба. У отца до сих пор никого нет. Я знала, что если Чарли ручается за машину, то она и впрямь «зверь».
— Ладно, но в вопросах цены я не допущу компромиссов.
— Не сомневаюсь, — фыркнул он. — Но я его тебе подарить, вообще-то, собирался. И купил его. Добро пожаловать, милая.
Пробормотав всё это, он смущенно и слегка натянуто улыбнулся. Я понимала, что это значило для Чарли. Благодарность за то, что я решила переехать к нему. Моя мать бросила его из-за этого города, и моё возвращение как бы являлось его утешением. Возможно, самым большим утешением за годы. Я поняла, что сейчас заплачу. А при папе я плакать никогда не могла. Несколько секунд я с преувеличенным вниманием смотрела в окно.
— Большое спасибо, пап. Я могла бы позволить себе машину…
— Мне в радость сделать этот подарок, Белла, — немного принужденно сказал он.
В тяжелом, густом молчании протекло еще тридцать секунд, пока я лихорадочно думала, чего бы такого спросить как можно более отвлеченного.
Кажется, я поинтересовалась, что новенького в городе, хотя делать этого не следовало. В Форксе нет времени. В Форксе нет будущего, и тут ничего никогда не меняется. Этот город заколдован. Такой ответ читался в молчании моего отца, который сделал вид, что не услышал вопрос. Тогда мы заговорили о погоде, что было еще хуже, потому что погода тут только одна — отвратительная.
— А всё-таки зря ты ругаешь дождь, — проронил Чарли. — Только посмотри на этот лес…