- Умереть не встать, – сказала она. До сих пор Анна не верила, что всё это происходит с ней. Блонда даже не знала куда идти и что вообще делать дальше. Тихо крадясь, она пошла прямо по коридору. Почему она шла на цыпочках, понять не смогла. Скорее, это страх перед величием. Покои казались сказкой для неё. В просторном коридоре, в котором можно спокойно летать на роликах, слышалось пение птиц.
Обстановка на столько накалилась, что Анна прижала руки к груди и оглядывалась по сторонам. Мало ли сейчас что-нибудь выпрыгнет. А для более устрашающей картины везде слышались звуки живой природы.
Она подходила к перекрещению коридоров. Тут её кто-то тронул за руку и Анна сама того подозревая заорала на весь этаж. После её крик эхом полетел по другим этажам.
- П… простите, госпожа, – извинилась служанка. Блондинка посмотрела на виновника. Перед ней стояли пять сестёр.
- А, это вы, – прикладывая руку к сердцу, выдохнула белокурая. Служанки все как одна закивали головами.
- Госпожа, пойдёмте завтракать? – предложила одна из них.
- Пойдём, – сказала Анна и присмотрелась к бэйджику служанки – Мира.
Рыжая кивнула и пригласила за собой. Киояма шла по коридорам. Девушки привели госпожу к деревянной двери и покорно разошлись на два ряда, пропуская блонду. Анна открыла двери. Она вышла на террасу, наполненную странными звуками. Были и мяуканья, и лай, и пение птиц. А после она увидела, как к ней подбежали трое собак. Все были довольно большие и хорошо ухоженные. Девушка умилилась и присела их приласкать.
- А как их зовут? – поинтересовалась она. На что служанки пожали плечами, мол: нет у них имён.
- Тогда, ты Ачи, ты Фиджи, ты Бони, – сказала каждому псу, Анна. Следующие полчаса Анна провела в обществе животных, пока готовился завтрак. Служанки не могли нарадоваться новой госпоже. Они все, как одна прижали руки к груди и влюблённо смотрели на белокурую. Десять собак и кошек, а также поселение тех птиц, что купил Силва размещались на этой террасе под смешным названием «Зоопарк». Белокурая никого не обделила лаской и именем. Когда ей принесли еду, она быстро поела. А после блондинку заставили идти снимать мерки на платье. Девушка простояла на стуле с распростёртыми руками, как ей показалось, целый час, а то и два. Модельер не торопился и мучил блондинку с какой-то особой радостью. Киояма очередной раз выдохнула, когда его булавка поцарапала ей кожу под одеждой. Наконец он закончил и отпустил красавицу, обещая, что за двое суток забабахает ей умопомрачительное платье. На что королева мило улыбнулась и продолжила путь. Анна шла по своим коридорам, тщательно изучая владения. Король не соврал, и на этаже был бассейн, правда искупаться она не успела. Обходя свои покои пятый раз, ей наскучило и она поспешила в примерочную, чтобы надеть приличную одежду и выйти на улицу. За ней преданно топали трое собак, и пять служанок. Зачем они следовали за ней, она так и не поняла. Пока белокурая девушка надевала красивое персиковое платье до колена, королева узнала, что Нэтири и Тамара побежали за сюрпризом. Белокурая, заинтригованная этой новостью, решила пройтись по главной лестнице и, всем табуном, пошла по ступенькам. На втором этаже она столкнулась с Йо, который выбегал из своих покоев, а куда сам забыл, ибо увидел её. И когда он понял, что опять сбил Анну, взмолился перед ней.
- Снова я сбил тебя. Прости меня!
- Да ничего, – ответила она, потирая ушибленный лоб. Он встал в полный рост, загораживая путь, и увидел позади девушки табун.
- Я боюсь спросить, куда вы такой армией идёте? – улыбаясь, задал вопрос он. Белокурая поняла, что это и вправду выглядит смешно, но спокойно ему ответила:
- На прогулку.
- Я тут, в общем, пытался покормить твоего коня, а он меня укусил, вот, – пробубнил король как обиженный ребёнок и показал руку. Киояма посмотрела на укус. По отпечаткам зубов она поняла, что это и вправду Спирит. Всё же король не первый человек, который угодил в пасть полу-мустанга. Она нахмурилась.
- А кто тебе разрешал подходить к нему? – упрекнула она. Йо покачал головой мол: никто. Анна приложила свою ладошку на ранку и причитала:
- У кошечки боли, у собачки боли, а у короля не боли.
Асакура улыбнулся во все тридцать два и пропищал:
- Больше не болит.