Глаза Авроры встречаются с моими, и в них столько невысказанных слов, что удивительно, как они не переливаются через край в виде слез. Хотелось бы мне ее успокоить. Хотя я не думаю, что у меня есть такой большой опыт в любви, мужчинах и романтике, как у бессмертного духа. И все же тот небольшой опыт, который у меня есть, был одним из самых болезненных в моей жизни.
— Да, но… — Она останавливается. — У тебя сильное кровотечение.
— Я в порядке. Это выглядит хуже, чем есть на самом деле, — вру я.
— Нет, тебе нужно остановиться. Мы должны тебя осмотреть.
Я хватаю Аврору за локоть и ободряюще сжимаю его.
— Я сказала, что все выглядит хуже, чем есть на самом деле, я в порядке.
— Мы должны…
Я решительно качаю головой и бросаю на нее укоризненный взгляд. Аврора поджимает губы и отворачивается к лыкину. Я почти чувствую, как она сдерживает себя, чтобы не позвать меня. Эвандер словно чувствует это.
Он оглядывается через плечо.
— Какие-то проблемы?
— Никаких, — отвечаю я за нас обоих.
— Хорошо.
И на этом разговор замирает.
Мы идем по лесу в тягостном молчании. Болезненном, потому что рядом с этими мужчинами неловко и напряженно. А еще потому, что кровь пропитала мои носки. Я крепче прижимаю к себе Фолоста, не обращая внимания на боль в плече. Было бы проще, если бы я его отпустила, но сейчас это последнее, о чем я думаю.
Наконец, когда луна низко висит в небесах, мы подходим к барьеру, выкованному из волнистой тьмы. Он извивается и пульсирует, пронизанный потусторонней магией. Непрерывно извиваясь, его форма отказывается оставаться неизменной даже на секунду, как будто он живой, дышащий.
— Это… — задыхаюсь я.
— Фэйд, — заканчивает за меня Аврора.
Я так и знала. Фэйд — магический барьер между нашим миром и миром магии — Мидскейпом. Моя бабушка рассказывала мне истории об этом защитном барьере, единственном, что удерживает наш мир и немагических людей от захвата теми, кто обладает непостижимыми для нас силами. Она всегда говорила, что граница между мирами находится ближе, чем мы думаем, — достаточно близко, чтобы корни великого красного дерева могли протянуться через барьер, достаточно, чтобы наши духи и мы, в свою очередь, могли просачиваться через магию.
Но я никогда не думала, что он так близко. Достаточно близко, чтобы я могла дойти до него за одну ночь. Чтобы я могла прикоснуться к нему.
— Рэйв, — зовет Эвандер на краю магического черного тумана. Но ничего не происходит. Он вздыхает и сжимает пальцами черный кожаный ремешок на запястье. — Рэйв. — На этот раз чуть более раздраженно и нетерпеливо.
Уголками глаз я вижу, как Аврора кривит губы в легкой ухмылке.
— Хотите, я попробую, сэр Эвандер? — ласково говорит она.
Он бросает на нее взгляд и повторяет попытку.
— Рэйв, тебе приказано рыцарем Короля-Волка предоставить нам проход.
— Ооо… рыцарь Короля Волков, — говорит он. Лучше не заставлять почтенного рыцаря ждать, — шепчет голос, тихий, как шелест деревьев. Он отчетливо доносится из стены тумана впереди нас, но не из какого-то определенного места. Скорее, как будто говорит сама тень. Это уже второй говорящий дух, которого я встречаю за последние два дня, и, несмотря на мое нынешнее положение, я не могу поверить в свою удачу. Возможно, магия не так уж и мертва, как мы когда-то боялись. Тон Рэйва меняется, в нем появляется озабоченность. — Аврора? Я не ожидал увидеть тебя так скоро.
— Я надеялась, что больше никогда тебя не увижу, — сухо замечает она. — Не обижайся, Рейв.
— Не обижаюсь. — Похоже, между духами существует товарищество. Этот факт вызывает у меня улыбку. Неудивительно, что Фолост так быстро отнесся к Авроре прошлой ночью. — Может, мне не стоит их пропускать?