Я смотрю в сторону ее палатки, испытывая отвращение к Эвандеру. Я и до этого была убеждена, что должна сделать для Авроры все, что в моих силах. Но эта преданность была выкована в мое сердце.
— Что ж, кольца больше нет. Так что твоему народу придется решать, что делать без него.
Он хихикает так глубоко, что его голос слегка дрожит. Его слова звучат как гравий:
— Кольца нет, но ее сила все еще жива.
— Я не знаю, как от нее отказаться, а если бы и знала, то не стала бы.
— С чего ты взяла, что у тебя будет выбор? — Он изогнул брови. — Все, чего хочет Король Конри, — это контролировать силу Авроры и иметь ее на своей стороне, чтобы показать свое право любому, кто усомнится в нем. Ему будет плевать на тебя, потому что нужна только сила внутри тебя.
Тепло только-только начало возвращаться в мое тело, как по венам сн6ова пробежал холодок. Я обернулась к затененному лицу Эвандера. Он слегка опустил подбородок, волосы падают ему на глаза.
— Что он собирается со мной делать? — Я возвращаюсь к своему предыдущему вопросу с новым пониманием.
— Я не могу сказать. Альфа большой стаи может быть… непредсказуемым. — Эвандер противоречит своим словам, отводя взгляд. Он лишь скользнул глазами в угол палатки и вернулся обратно. Но я и раньше замечала это в других. Он лжет.
— Тогда предположи, что он сделает.
— Ты сможешь спросить его сама, завтра. — Эвандер протягивает мне баночку с мазью. — Намажь этим свои раны.
— Что? — Я оцепенело беру маленькую баночку. Я с трудом воспринимаю приказ.
— Он ждет нашего возвращения в городе неподалеку отсюда. Молись, чтобы у него было хорошее настроение.
Я смотрю на банку, не двигаясь. Завтра. Мы с Авророй должны уехать сегодня, если хотим иметь хоть какой-то шанс на спасение. Как мне добраться до нее?
— У меня раны на бедрах, — говорю я. — Чтобы нанести мазь, мне придется раздеться. Я пойду в палатку Авроры… — Я едва успела отойти, как Эвандер поймал меня за запястье.
— Ты думаешь, я отпущу тебя, чтобы ты попыталась сбежать с ней? — Он вскидывает брови. Он видит меня насквозь. Не то чтобы мой план был особенно непредсказуемым. Но я надеялась…
— Я бы не стала.
— Пощади меня. — Он закатывает глаза и притягивает меня к себе. Я оказываюсь между его коленями. Его ноги как клетка по обе стороны от меня. Дыхание Эвандера обжигает мою шею, когда он рычит. — Ты и Аврора — два кусочка целого. Она не может уйти без тебя… и ты без нее. Если бы ты попыталась, он бы преследовал вас без устали. А я не могу вернуться к Королю Волков без вас обеих, если хочу сохранить плоть на своих костях.
Мои руки дрожат, выдавая мое внутреннее смятение. Пальцы Эвандера скользят по моим, шершавые и теплые. Утешение от их твердости кажется предательством. Кончики его пальцев покрыты мозолями, они грубые и свидетельствуют о суровой жизни не меньше, чем шрамы на его спине.
Я так близко, что не могу оторвать взгляд от ремешка на его запястье. Он приковал мое внимание. На ремешке — черные кожаные полоски, которые переплетаются внизу. Черная строчка на них такая замысловатая, что почти не видна. В тусклом свете узор похож на вышивку, которую сделала ведьма-ткачиха.
— Теперь, Фаэлин, ты нанесешь мазь, — его руки перебирают мои, снимая деревянную крышку с банки, — а потом мы ляжем спать.
Эвандер мягко отпускает мои руки, но они оказываются по обе стороны от моих ребер. Я не могу удержаться от тихого вскрика удивления. С нежностью, о которой я и не подозревала, он направляет меня к задней части палатки, а затем двигается за мной, поворачивая лицом ко входу.
Он предлагает мне уединиться, с удивлением понимаю я. Я ожидала, что его руки последуют за моими, когда они скользнут под пояс моих брюк, а затем под рубашку. Стремился использовать эти движения. Показать мне, насколько я уязвима для него в моем нынешнем положении.
Но он воздержался. И хотя я благодарна ему за это, я не собираюсь превозносить его за соблюдение минимальных приличий. Особенно если это помогло уберечь его пах от удара моим локтем или каблуком. Если он думает, что я не стану драться из-за страха, то его ждет грубое пробуждение.
Даже когда мы стоим спиной друг к другу, сердце бешено колотится о ребра, а я ставлю свою сумку в угол и медленно расстегиваю завязки на брюках. Эвандер остается неподвижным, как статуя. И все же, не глядя, не двигаясь, я чувствую его присутствие. Единственный раз, когда я так остро ощущала дыхание мужчины, был за мгновение до того, как губы Лиама впервые встретились с моими.