Право слово, проще запугать или заслужить верность, чем морочиться с постоянным контролем.
Одно дело — разово подчинить себе противника, заставить его ошибиться или, при достаточном мастерстве, если не начать атаковать его же союзников, то просто замереть и ничего не предпринимать; совершенно иное — заставить подчиняться на постоянной основе.
Для этого необходимо создать с подконтрольным одностороннюю Связь — по ней Вожак, то есть тот, кто приказывал, мог, собственно, приказывать дракону.
Все бы ничего, да только подобную Связь мог создавать, во-первых, исключительно представитель Истинных, во-вторых, тот, кто уже был признан кем-то Вожаком, причем желательно добровольно, то есть подчинить себе Волю дракона, создав с ним Одностороннюю Связь, могли лишь те, на ком уже было завязано несколько связей с другими драконами его стаи.
Исключений не было, и не предполагалось само существование в этом правиле этих самых исключений.
Двусторонняя Связь отличалась тем, что создавалась она исключительно на добровольной основе, и в ней обе стороны были равноправны, то есть подчинить через такие Узы было нельзя в принципе. Зато по ним можно было передавать сообщения даже на очень больших расстояниях, главное — иметь большой запас энергии.
Связь Вожака и Стаи отличалась от Связи между родственниками тем, что кровная связь являлась классическим примером Двусторонней Связи, в то время как Вожак всегда был главным элементом Связи.
Драконы из Стаи могли связываться со своим Вожаком, но тот мог закрыться от них — просто не позволить им сказать; драконы же никаким образом не могли проигнорировать приказ вождя.
Ментальные поединки — сражение разумов и Воли — были возможны только между двумя Вожаками, либо между Вожаком и кандидатом на его место, желательно Истинным.
Чем больше узнавал Аран, тем больше ему удавалось вспомнить из прошлой своей жизни. Нет, это не были воспоминания разума, это были какие-нибудь навыки, знания, умения.
Аран вспоминал и тренировался каждую секунду своего существования. Тренировался, учился, медитировал, вспоминая, снова тренировался.
Он стал намного сильнее, притом, что внешне это было мало заметно — он всё ещё был слишком худ по меркам викингов.
С каждым днём его тело всё сильнее менялось, подчиняясь воле Души. Зрение, слух, обоняние, рефлексы, регенерация, иммунитет — все эти показатели максимально приблизились к нормам Фурий, оставив человеческие далеко позади.
В разы повысилась гибкость, выносливость, физическая сила. Теперь Аран мог нормально дышать на огромной высоте при низком давлении, спокойно выносил низкие и очень низкие температуры, мог достаточно надолго задерживать дыхание, видел в темноте, стал невосприимчивым к очень многим ядам, опасным для людей.
Потрясающий список для человека, но далеко не предел для Стража. Многие до него добивались и больших успехов, это ему Адэ’н растолковала ясно и чётко.
Старейшина не желала, чтобы её ученик возгордился.
А потому Аран знал, что успехи у него хорошие, но не выдающиеся, не исключительные.
***
Естественно, прекрасная жизнь не могла длиться долго, к великой печали Радмира. Рано или поздно любая идиллия заканчивается и начинается реальность.
Но в этом случае получилось это проклятое «рано».
Мирослава опять взялась за своё — стала предсказывать людям на улице какие-то мелочи, и те, как назло, всегда сбывались.
Сестрёнка говорила, что ей больше не надо было засыпать, чтобы начать видеть, теперь достаточно было прикрыть глаза, отрешиться от всех мыслей и ощущений и сосредоточиться на конкретном человеке — и перед ней букетом расцветали вероятности его ближайшего будущего. Более сильные ветки, имевшие больше шансов на воплощение, «светились» в её сознании белёсым пламенем, они были более яркими и приметными, на самые тусклые вероятности же она и вовсе не обращала внимания — в этом просто не было смысла.
Радмир, конечно, радовался, что сестра сумела наконец обуздать свой взбесившийся дар, но он не знал, что подтолкнуло её к этому, и не знал — а стоило ли поздравлять её с этим.
Видеть тысячи вариантов тысяч жизней… Как Мирослава это выдерживала?
Это же безумие!
Люди, к слову, в Сангороде оказались более серьёзными — многие очень внимательно отнеслись к предупреждению от странной девочки, сказавшей то, чего она по определению знать не могла.
Самое страшное было в том, что с более-менее хорошей точностью она могла рассказать варианты на ближайшие два-три дня, не больше, ведь чем дальше в будущее — тем сильнее разветвляются вероятности, увеличиваясь с каждой минутой в разы.
И люди, которым она предсказала смерть через пять часов, действительно умирали.