Странное дело… От Стоика, как от отца, Аран отрёкся, приняв новое имя, но его детей признал своими братом и сестрой. И сделает всё, чтобы викинги не сумели вырастить из них чудовищ.
Медальон, сделанный из чешуйки Беззубика, жёг сжавшую его руку.
Аран коснулся надгробного камня и грустно улыбнулся.
— Привет, брат, — прошептал он. — Я вернулся. Видишь, я живу. За тебя и ради тебя. Вопреки всем. Прости, что я не пришёл раньше, я не мог. Думаю, ты понимаешь меня, верно? Я клянусь, я найду тебя. Того, кем ты переродился. Ты ведь теперь не Фурия, верно? Иначе бы Адэ’н знала. Ты человек… Я найду тебя. Теперь я буду старшим братом. Теперь я научу тебя всему…
Аран прекрасно слышал быстрое биение детского сердца и интерес, направленный на него. Страха не было.
— Здравствуй, дитя.
— А ты кто? — послышался звонкий ответ.
Аран оглядел мальчика.
Ему было года четыре, может, чуть больше, рыжевато-каштановые волосы закрывали шею и чуть не доходили до плеч, громадные знакомо-зелёные глаза смотрели на него с любопытством. Веснушки мило украшали щёки и переносицу.
Юноша вздрогнул. Он словно в зеркало посмотрел. Один в один Иккинг.
— Меня зовут Аран, а тебя? — мягко представился он, аккуратно прощупывая ментально разум мальчика.
Всё верно, щиты.
Для него они не преграда, вот только обойти их надо незаметно, а это было намного сложнее.
— Магни Хеддок, — ответил мальчик.
— Хеддок? Сын Стоика Хеддока?
Конечно, Аран знал, кем был стоящий перед ним мальчик. Но надо было закрепить положительное, доверительное отношение к себе. Пусть мальчик верит ему, пусть видит в нем друга. Он не обидит его, он защитит.
— Да… А откуда ты знаешь про папу?
— Догадался.
Вот… Получилось. Мальчик верит ему, сам верит! Надо только закрепить это впечатление, ничего не вызывать искусственно, ни в коем случае! Никаких внушений! Только закрепить настоящие эмоции, только чуть-чуть усилить их.
— Люди в нашем племени такие вредные! — начал жаловаться Магни. — То и дело поминают братика нехорошим словом! Даже сестра им верит! И мама!
Доверительное «братик», сказанное, несомненно, об Иккинге, согрело душу. Как и то, что мальчик не желает даже слушать ничего плохого о нём.
— А ты не веришь?
— Не верю… — упрямо ответил Магни. — Плевака говорит, что я похож на Иккинга, иногда называет меня этим именем.
— Вот как! — улыбнулся Аран. — И что ты думаешь о старшем брате?
— Ну… Он очень несчастный. А папа поступил неправильно.
— Интересное мнение.
Это действительно невероятно странное мнение. Уж точно не это Аран ожидал услышать от сына Стоика Обширного. Мальчик — его полная копия, просто на шестнадцать лет младше… Нет. Не его. Иккинга.
Мальчик — копия Иккинга.
— Знаешь, Аран… мне иногда снятся такие странные вещи! — вдруг признался Магни. — Дракон с чёрной чешуёй! И глаза совсем как у тебя! И этот овраг! Я помню, когда я здесь оказался в первый раз, я его словно узнал…
Воспоминания о наставнике затопили сознание…
…Сон — зеркало подсознания, Аран. А подсознание — зеркало информационного поля нашего мира, — рассказывала внимательно слушавшему юноше Адэ’н. — Именно во снах зачастую к нам приходят видения, именно во снах мы видим то, чего могли не знать в реальности. И только во сне, или при очень глубокой медитации можно увидеть какие-то события своей прошлой жизни. Зачастую подобные сны запоминают только дети, взрослое сознание не желает принимать эту информацию — дети же имеют великую способность, которой лишены слишком многие взрослые — верить. Просто верить, не требуя доказательств. Люди часто называют это наивностью. Это не так. Это — талант тех, кто ещё способен познать Истину…
Мальчик транслировал ментально на весь остров свои видения. Конечно, уловить их могли только те, у кого была Связь с Магни, но…
Аран вдруг словно увидел толстую золотую нить Связи, накрепко связавшей братьев.
— Ты так расспрашивал про братика! Ты его знал? — ошарашил вопросом Магни.