И почему же мальчик был уверен, что всему виной всего пару раз мелькнувшее в разговоре (он не подслушивал, честно! Просто у него слух хороший, а делать ему было нечего, поэтому и болтался возле Большого Зала, в котором, совершенно случайно, оказывается, проходили переговоры вождя и Охотников!) имя «Драго Блудвист»?
***
Сатин с улыбкой рассматривала найденные ею рисунки.
Мастер отправился в Белое Гнездо уладить какие-то вопросы со своей матерью, решив оставить Ученицу на Драконьем Крае — это были семейные разборки и она была там совершенно лишней, к чему девушка отнеслась с пониманием.
Но всё равно выпросила у Учителя его книжку с заметками о путешествиях.
Да, видела она такую, точнее, видела, как её Мастер делал в ней какие-то записи, иногда что-то зарисовывая.
Она ни на что не надеялась, а потому крайне удивилась, когда парень согласился и дал ей свой дневник, сказав, что там всё равно не было ничего интересного.
Сатин была с этим не согласна.
Мастер излагал свои мысли очень интересно, и эти записи, как казалось девушке, помогали ей хоть чуть-чуть больше понять своего учителя.
Конечно, сначала Сатин честно выполнила ряд обязательных ежедневных упражнений, направленных на развитие и поддержание её физической формы.
А после этого она, как и было обговорено, села за книги — ей надо было изучить несколько разделов, посвященных Ментальным Щитам, и только после этого, на правах честно весь день трудившегося человека отправилась отдыхать — рассматривать походные дневники своего Учителя.
А уж когда она нашла там рисунки…
Она и представить не могла, что у её учителя был такой талант! С листов на неё смотрели Ночные Фурии и Ужасные Чудовища, Змеевики и Шторморезы. Были ещё несколько пейзажей, большая часть которых были ей незнакомы.
Потом ей попались несколько портретов — какой-то незнакомой девочки, несколько так же незнакомых мужчин и женщин, но все они явно были сделаны по памяти, без живой натуры перед глазами.
И вот случайно она краем глаза заметила выпавший из дневника листок, на который до этого она и не обращала внимания.
Это тоже оказался рисунок.
Портрет.
Её, Сатин, портрет.
Там она была чуть-чуть помладше, она смеялась, чуть вскинув голову, глаза искрились лукавыми огоньками, а огненная грива волос сверкала на явно ярком свете.
Картинка лучилась такой энергией счастья, теплом и каким-то уютом, что ей стало как-то не по себе.
Приглядевшись, она поняла, что никогда не видела себя со стороны.
В маленьком серебренном зеркальце разве многое разглядишь? Или в дрожащем отражении на поверхности высокогорного озера?
На рисунке была красавица.
Не просто симпатичная девушка, а именно красавица, щедро одаренная Небесными Странниками.
Неужели для своего Мастера она выглядела так?
Неужели он видел её именно такой?
Красивой.?
Думать о таком было приятно, но страшно — не её ума то дело было. Какая разница, что видел в ней Мастер, он был её наставником, её семьей и самым близким человеком.
Он так искренне радовался её успехам!
Помогал не расстраиваться в случае неудач, давая мотивацию самосовершенствоваться…
Солнце уже приближалось к горизонту, уйдя за гору, тень от которой теперь падала на домик, в котором она сидела возле окошка, из которого шёл хоть какой-то свет.
Комната погрузилась в приятный полумрак.
Поморщившись, Сатин взяла записи и вышла на улицу — пусть она и прекрасно видела в темноте, но на солнечном свете всё равно её человеческой сути было как-то комфортнее.
Это Учитель спокойно бродил по острову при лунном свете, совершенно не обращая никакого внимания на темноту — он, воспитанный и наученный Фуриями, тоже привык вести преимущественно ночной образ жизни, ведь именно он был удобен в этих краях, где солнечный день был большую часть времени невероятно коротким.