Сатин медленно, невообразимо плавно встала, на ходу доставая спрятанные в сапогах кинжалы и перехватывая их поудобнее.
И обернулась в сторону тех, кто издавал противные, эти раздражающие крики.
Устранить?
Она с радостью.
***
Мирослава с интересом наблюдала за двумя десятками женщин, танцующих вокруг громадного костра и поющих на каком-то непонятном наречии. Что-то ей подсказывало, что даже сами эти люди не знали, о чём пели, не знали перевода своих слов, а потому и не могла она понять этот язык.
Женщины не были похожи на простых крестьянок, которых ей доселе доводилось видеть, — они если и не имели Дара, то явно имели о нём хоть какие-то знания.
Вокруг костра вилась энергия, бешеным водоворотом нарезая круги вокруг пляшущих женщин.
В их речи девушка уловила только одно знакомое словосочетание, которое, к удивлению девушки, объяснило ей всё происходящее в этот миг — Вальпургиева Ночь.
Праздник Весны.
Языческий.
Священники церкви Одного Бога пытались всеми силами искоренить подобные праздники, но, как с удовольствием заметила Мирослава, безуспешно — люди в глубине души верили в собственных богов, следуя заветам предков и отказываясь принимать навязанную им религию.
У этого мира ещё был шанс.
Девушка кивнула сама себе и, стараясь остаться незамеченной, скрылась в чаще.
Путь её лежал в место, где даже последователи религии этих мест признали её не пособницей Дьявола — злого духа и главного противника их Бога — а наоборот, пророчицей, отмеченной вниманием Светлых Сил.
Один из женских монастырей, находившийся на северной части побережья.
Люди говорили, что недалеко — в четырёх днях конного пути — находилось поселение варягов, которые, не смотря на свою славу воинов, не гнушались разбойничьих нападений на беззащитные мелкие портовые поселения.
Все варианты из Главных Ветвей говорили, что там её не тронут — был у них такой приказ.
О ней там знали.
Почему бы и не познакомиться с народом, что был так близок ей родным людям — варяги всегда ей импонировали больше этих… южан.
Потому, когда, оказавшись в монастыре, Мирослава обнаружила, что это была всё-таки ловушка, как она и предвидела, она совершенно не удивилась, когда стала воплощаться остальная часть Второй Ветви — на монастырь напали.
Конечно, все монастыри строились с расчётом, что их можно будет использовать как крепость, но что можно было взять с пусть и большого, но чисто женского коллектива людей, проповедующего ненасилие и милосердие?
Единственным человеком, который мог за себя постоять, оказалась она — Мирослава.
Что, собственно, тоже не было удивительно — девушка знала, что рано или поздно подобное обязательно случится, и тогда только она будет отвечать за сохранение собственной жизни.
Венту она вмешиваться запретила — его действия могли спровоцировать варягов на агрессивный ответ, а значит, слишком многие могли пострадать, а чувствовать чужие смерти Мирослава не любила — приятного было мало, пусть и пребывание в Великой Библиотеке помогло ей научиться ставить более совершенные Ментальные Щиты.
Тем более, что после тщательного и длительного изучения теории и недолгой, но весьма продуктивной практики, она была почти готова попытаться получить звание Мастера Разума.
Однако то, что ей для этого придётся искать другого Мастера, что мог бы подтвердить её собственное знание и умение, и которого не было под рукой, несколько расстраивало. Ей опять придётся искать, наводить справки, а, как показало путешествие по этим землям, драконы были чересчур неразговорчивыми, когда дело касалось Полукровок — не хотели они иметь дело с Ночными Сияниями, а это было слишком серьёзным препятствием.
На самом деле теперь, когда она узнала некоторые доселе неизвестные ей теоретические моменты, которые по понятным причинам не могла знать Хеттир, она могла попытаться сломать Щиты не желавших идти на контакт драконов, но…
Это было неправильно.
Такое грубое ментальное вмешательство, безусловно, помогло бы им значительно ускорить их поиски, однако свело бы с ума их… жертву, иначе и не скажешь.