Освобождённые от тирании Красной Смерти ценили свою свободу.
И кто как не они знали, насколько на самом деле был силен их Владыка? Тот, что сумел победить самого настоящего Монстра.
Драконы дали Арану прозвище Талик.
Язык Древних был даже среди драконов почти забыт, но это слово, как и перевод имени своего Короля, стая знала.
Кровавый.
Кровавый Страж.
То, что Аран ни перед чем не останавливался для защиты своего народа, и по-настоящему был стражем покоя своей стаи.
Да, драконы знали, что их Вожак не любил вспоминать о пролитых им реках крови, но не могли они просто не принимать во внимание то, как жестоко расправлялся он с Охотниками во время нападений на их корабли и базы, как быстро и жёстко пресекал все крупные конфликты внутри гнезда, быстро ставя на место зарвавшихся наглецов, угрожавших спокойствию мирных жителей Драконьего Края.
Со временем ряды несогласных все больше редели, и, в конце концов, их число стало столь ничтожно мало, что они предпочитали молчать и терпеть, перестав выказывать свое недовольство.
Возможно, они смирились.
Возможно, они осознали ошибочность своего мнения.
Этого узнать Арану было не дано — Фурии (ставшие, по сути, в большинстве своем личной гвардией молодого Короля), конечно, докладывали о настроениях, царящих в стае, но он предпочитал не вмешиваться и только наблюдать — ему хотелось понять, насколько на самом деле были преданы ему его подданные.
Быть может, причиной недовольства стало увеличение количества постоянно проживающих на Драконьем Крае людей — Аран не желал более отпускать от себя ни мать, ни Ученицу, ни близнецов, ни Руни.
Самые верные помогли построить новым жителям дома, так что получилось весьма забавно, ведь на острове драконов появилось настоящее поселение людей!
Больше всего Арана радовало, что материнская забота Валки вывалилась на близнецов и слишком самостоятельного Руни.
Женщина невольно подтвердила догадки парня — Магни, в котором Валка души не чаяла, даже узнав, что это сын новой жены Стоика, был другой Душой, несомненно, иным телом, но всё же — Разумом Иккинга, его вновь родившейся личностью.
Общение с погибшим Белым Королем помогло Арану подтянуть свои знания в языке Строителей, ведь, как выяснилось, Смутьян, бывший в несколько раз старше самой Адэ’н, был одним из упоминавшихся Айвой свидетелей Третьего Пришествия Небесных Странников, и это наречие было ему прекрасно известно.
Потому теперь, ознакомившись с содержанием некоторых специфических книг Великой Библиотеки, хранимой Савиином, парень прекрасно понимал, что же именно происходило с ним восемь лет назад, когда он был наблюдателем в воспоминаниях Иккинга.
Магни, своим рождением образовавший особую Связь с Араном, вытягивал из его памяти собственные, по сути, воспоминания, которые достались «в наследство» новой личности его брата.
Видя эту же связь между Руни и Магни, Аран не мог не улыбаться — вот они, Иккинг и Беззубик, живы и здоровы.
И счастливы.
Об этом он точно позаботится.
***
Начало конца было очень странным и чересчур обычным, обыденным, но тогда Астрид этого ещё не понимала — её наблюдение за близнецами отвлекало ее от всего происходящего в племени.
Кто же знал, что эта девчонка-путешественница окажется этакой тварью!
Истинным порождением мрачного Хельхейма.
Конечно, интуиция подсказывала девушке, чтобы она присмотрелась к этой странной Сатин, чем-то зацепившую младшую Хофферсон.
Что-то царапало ее, и она не могла понять — что именно.
Астрид давно заметила, что надоедливый наследник Йоргенсонов, а с недавних пор и глава рода, наконец-то отстал от нее и стал оказывать знаки внимания уже Забияке, а та и рада.
Так мало того, что он за Торстон таскался, так ещё и теперь, когда она ему дала от ворот поворот, прицепился к этой малолетке Сатин!
Впрочем, судя по тому, что Астрид видела, девочка была рассудительней иных взрослых женщин, и это, к удивлению, радовало.
Она постоянно проводила время или в лесу, или в кузне.
Плевака почему-то души не чаял в девчонке, которая оказалась в искусстве ковки удивительной мастерицей — девчонка при том была хорошей слушательницей, что даже давала советы запивавшему свое горе вином кузнецу.
Мужчина так и не смог до конца оправиться от смерти своего ученика — почти сына.
Ситуацию хоть чуточку исправило рождение близнецов, которые тоже проводили в кузне немало своего времени, особенно после того, как обзавелись младшим братом, который перетягивал на себя все внимание взрослых, предоставляя старших детей вождя самим себе.