Викару было всё равно, что это было конкретно — отец делал маму несчастной, и этого было мальчику достаточно, чтобы постоянно быть настороже и никогда не показывать Вождю своей слабости.
Мама теперь часто плакала, а мальчик утешал её, безмолвно сидя рядом с ней и держа за руки.
Ненависть к отцу росла в сердце мальчика.
За страдания мамы.
За пропажу брата и сестры.
За смерть самого старшего брата.
Но он продолжал пользоваться своим не так давно приобретённым умением держать лицо и не показывать истинных своих чувств.
За те три года, что прошли со дня Битвы, мама, немного поседевшая и уже не сверкавшая небесной голубизной своих глаз, которые теперь походили на пепел, по-настоящему счастлива была лишь однажды — когда для подписания какого-то договора прибыл на Олух вождь соседнего племени, которого все называли Дагур, со своей чем-то похожей на его маму Советницей.
Советница эта, по авторитетному мнению мальчика, была оплотом спокойствия на всём острове, она словно излучала какую-то добрую, светлую силу, надежду и мир.
Именно после разговора с ней мама улыбалась и даже смеялась!
Хорошая тётя, добрая.
А Дагура мальчик видел уже достаточно много раз, он был частым гостем на Олухе, не было ни одного лета, чтобы он не почтил своим визитом отца Викара.
Иногда мама куда-то уходила с Дагуром, она помногу говорила с ним о чём-то, тоже улыбалась, но как-то горько, с затаённой болью.
Этот человек тоже был хорошим.
Он тоже был вождём, как и отец, но относился к Викару с добротой и снисходительностью, подробно и очень интересно отвечая на все вопросы мальчика, никогда от него не отмахиваясь, объясняя это занятостью, как это часто делал отец.
Маме рядом с ним было спокойно, и это — главное.
***
Охотники на Драконов, некогда организация клана Гримборнов, тоже кем-то разбитых и потерявших своего бессменного лидера, а заодно и его брата, и теперь влачившие жалкое существование, за гроши выполнявшие свою совсем не лёгкую работу, вновь вернулись ни с чем — все караваны, совершившие успешные рейды, просто исчезли.
Ловцы под предводительством лидера одного из кланов, издавна занимавшихся охотой на драконов, Эрета, сына Эрета тоже радовали мало — они, конечно, были более искусными в своём деле, но потеряли в битве свой форт и всех некогда пойманных на продаже драконов.
Впрочем, без Драго и его вожака восстановить Армию Драконов было просто невозможно — даже собранные все в одном месте, они были строптивы и агрессивны, совершенно не желали кому бы то ни было подчиняться.
В чём-то Гризельда их понимала, но положение дел, сложившееся на данный момент, бесило её неимоверно.
Бесила собственная беспомощность.
А человека, нанятого Рагнаром, всё не было.
Впрочем, к этой затее своего товарища женщина относилась крайне скептически — зачем ей ещё один охотник, если стаю не подчинить без вожака?
Один хорошо обученный дракон стоил целого боевого отряда, не самая большая стая — целой армии, а Армия Драконов…
Она была ключом к победе.
Которой теперь не видать, ведь все известные вожаки были мертвы или вне зоны досягаемости, да и их могущественный Повелитель погиб — некому было приструнить крылатых тварей.
Некому было вести их вперёд.
То ли упрямство и злость, то ли отчаяние и полное отсутствие путей для отступления не позволяли ей сдаться.
И Гризельда продолжала упрямо сжимать губы и идти вперед, исступленно тренироваться, до истощения и ломоты во всём теле, практически до потери сознания.
Хотя, помимо Ловцов и Охотников, появились ещё и славные воины ордена Ингерманов. Если найти с ними общий язык, сделать их своими союзниками, а в идеале — подчинёнными, то с этим состоянием дел уже можно будет работать.
Пытаться воплотить в жизнь план Повелителя.
Женщина вздохнула.
Об Ингерманах было известно крайне мало, и, по некоторым причинам, они скорее всего в штыки воспримут предложение о союзе — уж больно тщательно Повелитель потрепал некогда родной остров клана, и если бы не тот проклятый Чёрный Всадник Фурии, то вовсе уничтожил бы всё поселение, вместе со всеми его жителями.
В назидание другим племенам, отказавшимся присоединиться к Драго Блудвисту.