О чём он там думал?
А! Он вспоминал Видящую.
— Я рад, что ты научилась управлять своими способностями, — сказал он ей тогда.
Невозмутимая, но и неулыбчивая, девушка была совершенно для него нечитаемой — ни на лице, ни в эмофоне, ни в разуме её нельзя было понять ничего совершенно — то ли та сама так хорошо закрылась, то ли природная защита была так хороша.
А может — третий вариант.
Хорошие умения при природных данных.
Очень правдоподобно.
Может быть, так оно и было на самом деле — но узнавать он не будет, ведь, раз ему это не позволили сразу, то насильно делать не стоило, ведь это не просто было нарушение всех мыслимых и немыслимых границ — это было откровенным насилием.
А его Аран по возможности старался избегать.
— В принципе, это не так сложно, как могло бы показаться со стороны, — труднее было научиться не вредить своей силой другим.
С этим парень был согласен.
Осознание того, что его сила могла легко навредить окружавшим его разумным, в том числе и дорогим ему, его родным, было просто ужасно, ведь большая сила никогда не равнялась умению ею управлять.
Он, на протяжении слишком долгого времени — не умел.
А когда научился — было поздно.
Его уже не интересовало, какой ущерб он наносил другим, ведь и родных у него тогда, кроме, конечно же, Алора, не было.
— Это, стало быть, великолепно — обладать силой, которая может создавать и созидать, — грустно улыбнулся Аран.
— Разве же ты, Страж, только разрушаешь? А как же всё то, что ты создал?
Молодой Король не ответил.
А что ему отвечать?
Все его творения стояли на крови и костях, на чужих жизнях и страданиях, которые ему пришлось причинить, собирая под своими знамёнами разрозненные Стаи со всего Архипелага.
Исключением была только ковка — эту деятельность парень видел едва ли не как искусство, нутром чувствуя, что и как стоило делать, чтобы в результате получился настоящий шедевр, вроде его меча, кинжалов, кулонов или даже некоторых украшений, которые он сделал в качестве эксперимента и подарил Сатин.
Конечно, все эти украшения можно было использовать вместо оружия в случае чего.
Как тогда Одуванчик радовалась…
Если единственный его талант, по всей видимости, это создание того, что потом отнимало жизнь.
— Я так и не узнал, как тебя зовут, — опомнился вдруг Аран.
— Моё имя Мирослава, Страж, — ответила с улыбкой девушка. — Действительно, с этого стоило начать.
— Аран, — коротко представился молодой Король.
Мирослава тихо, но звонко, словно колокольчик, рассмеялась.
— Действительно — Страж!
Они вновь замолчали, собираясь с мыслями.
Они в тот момент сидели в гостиной дома Арана, и тот по, видимо, всё-таки уже традиции поил ее травяным отваром, сбор для которого он целиком сделал обязанностью Сатин, которая была только рада лишний раз побродить по лесу в поисках интересных и вкусных трав.
Кстати, на них, на Стражей, Драконья Мята тоже действовала, пусть и не так эффективно, как на крылатых — видимо тут сказывалось их более совершенное по сравнению с людьми обоняние.
— Как же ты оказалась тут, так далеко от своей родины? — между делом спросил парень у своей гостьи.
— А как ты оказался так далеко от собственного дома тогда, десять лет назад?
Аран повёл плечом и поджал губы.
— У меня не было дома.
— Ты искал его? Искал себя?
— Да.
— Вот и я искала.
— Нашла?
— Вполне, — опять немного улыбнулась Мирослава. — Мой брат вошёл в ближний круг Вождя Берсерков, потому скучать не приходится.
Аран удивлённо распахнул глаза — он не знал, что у Видящей был брат, и уж тем более, что тот сумел войти в Ближний Круг при вожде.
А это ведь было так почётно!
— Рад за тебя.
— Наш народ не желает зла драконам — но они станут защищаться, — вдруг промолвила вмиг посерьёзневшая Мирослава.
Арана удивило что она, будучи родом всё же с Большой Земли, так легко причислила и себя к племени, в котором жила всего несколько лет.
Она успела настолько породниться с ним?
— Понимаю.