Они добились своего.
Что им ледяная пустыня с горсткой женщин и детей, лишенных древнего дара этого народа?
Народа Воды.
Давно истребили Люди Огня своих древнейших врагов, давно крик последнего одаренного, способного покорять воду, огласил эти пустоши.
Но надежда не желала умирать…
Там, в той морской бездне, в одной из льдин находился некий слабо светившийся голубым объект — громадная сфера, в коей можно было бы видеть юную человеческую фигурку и громадную непонятную тень за ним.
Сколько он там пробыл?
Месяцы?
Годы?
Десятилетия?
Придет день, и человек из льдины вернётся в мир, проснется от своего векового сна, даря этому миру надежду.
Придет день, и на свет его пробуждения, как на маяк, отправится отчаявшийся и озлобившийся изгнанный принц захватившего почти весь мир народа, отчаянно надеясь, что не ошибся.
Придет тот день, и все то случится, и начнется новая глава в истории этого мира…
А пока море было спокойным.
***
***
Она так и не сумела вспомнить всех обстоятельств своей жизни, как не смогла выбраться за пределы этой странной поляны в чужом мире.
Ощущение чужого неба давило на сознание, чужая энергия отравляла, заставляла чувствовать себя неуютно, и понимать — она очень, очень далеко от дома.
Конечно, не зная цену тому, что потерял, печалишься меньше, но…
Она знала только одно — она хотела домой.
Дом…
Где же он?
— Ты знаешь, что с тобой произошло? — раздался за её спиной приятный женский голос.
Она спокойно обернулась, и взгляду её предстала девушка ей не известная, но почему-то словно немного знакомая, словно она её уже видела когда-то.
Где?
Когда?
Неизвестная была совсем обычной, чем-то похожей на неё саму, только глаза — фиолетовые.
— Полагаю, что я погибла, — ответила девушка ровно, — Страшно подумать, что же произошло.
Незнакомка (при условии того, что она никого не знала, это слово было применимо почти, но всем) долго вглядывалась в лицо своей собеседнице и словно пыталась понять — что же было в мыслях девушки?
— Нет, не страшно, — протянула неизвестная. — Тебе же всё равно.
— Это так.
— Кто ты?
— Странница, — ответила незнакомка и тут же показалась ещё более, как ни смешно, знакомой. — Такая же, как и ты, Мира.
Мира?
Стало быть, это — ее собственное имя, которое она, по дурости своей, или по ведению Высших, неподвластных ей сил, сумела позабыть.
От имени пошла целая ассоциативная цепочка, неожиданно приведшая к очень странному, но такому уютному и тёплому воспоминанию, что захотелось взвыть от тоски…
Она сидела на нагретой летним солнцем траве, наслаждаясь закатным лучами, последними и самыми яркими, цветными. Теплые, ловкие руки в волосах — ей расчёсывали её косы, и она явно доверяла этому человеку, что был у неё за спиной.
Высокий и в темных одеждах, как она заметила, он внушал спокойствие, был самим воплощением защищённости и уюта.
Спокойствия.
Но он был теперь очень-очень далеко.
Её дом был там, где находился тот человек? Тогда не удивительно, что она так тосковала, даже ничего не помня.
— Как тебя зовут? — перефразировала свой вопрос Мира, делая получить хоть какую-то определенность в этом постоянно меняющемся и странном мире.
— Лаун.
Мира чуть нахмурилась, пытаясь понять, где могла слышать это имя, но, сдавшись, подошла к девушке, и чем ближе она подходила к ней, тем лучше могла разглядеть пугающие глаза Лаун.