Мы с Дином смущенно улыбнулись.
— Давайте еще раз! Улыбаемся все!
Мы снова посмотрели на Лизку. У нее было очень сосредоточенное лицо, ибо она фоткала нас. И, задом чую, что на фотке, кроме меня и Дина, нет никого. Лизка даже язык от усердия высунула. Мы снова рассмеялись.
— Шикарно! Спасибо вам! Боже, идеальные люди!
Фотограф, восторгаясь нами, ушел. К нам подошел директор.
— Мистер Гринберг, фотограф, попросил у вас фотосессию.
У нас с Дином глаза поползли на лоб.
— ШТО?
— Фотосессию с отрядом. Когда вам будет удобно?
Я посмотрела на Дина.
Тот соображал.
— Так. Давайте на следующей неделе.
— Хорошо. Он подойдет к вам в следующий понедельник, чтобы обсудить сроки.
— Не вопрос.
Наши руки все еще лежали на плечах друг друга.
Все родственники наших детей подбежали к сцене.
— Пожалуйста, можете еще постоять? Мы хотим сфотографировать ваш отряд.
Мы с Дином пожали плечами.
— Да пожалуйста.
Поставили детей перед собой. Дин обнял одной рукой меня за талию. Я положила руки ему на плечо, которое было ближе ко мне.
— Улыбаемся!
Мы снова отыскали глазами Лизку. Та поняла тактику и строила разные рожи. Мы смеялись, а нас фотографировали. Наконец, когда это закончилось, все родители разобрали своих детей на небольшую экскурсию по лагерю. Лизка подбежала к нам.
— СТОЯТЬ! Я ДОЛЖНА ВАС СФОТАТЬ!
— Блять.
— ВСТАВАЙТЕ ВОТ СЮДА.
Мы с Дином послушно залезли на сцену.
— ВСТАЛИ КАК СТОЯЛИ!
Дин обнял меня за талию и притянул к себе. Я уткнулась ему в плечо.
— Боже, ты не представляешь, чем это обернется…
— Кажется, представляю. Смотри давай, а то она нас съест.
Мы посмотрели в камеру. Лизка сфоткала нас и довольно улыбнулась.
— Всо. Теперь у меня есть на вас компромат.
— Иди в сраку.
Мы немножко побродили по лагерю. Гостям нельзя было заходить в корпуса. Мы просто подвели Лизку к нашему корпусу и указали на балкон.
— Вот там мы живем.
— МЫ. ЖИВЕМ. ХЕХЕХ.
— В СРАКУ!
Мы, смеясь, пошли дальше.
Но тут…
— Уважаемые посетители! Прошу вас оставить наш лагерь! Следующий раз мы сможете его посетить только в конце смены, в День Открытых Дверей! Спасибо вам, что приехали!
Лизка фыркнула.
— Да пожалуйста.
Мы с Дином проводили ее до ворот. Там встретились с Сэмом.
— Кекс, дарова.
— Ага, привет.
— Это, Дин, мы все сделали, можешь завтра уезжать.
Дин закусил губу. Я посмотрела на него. Нууу, нет.
— Сэмми, я еще подумаю.
— Хех, ну смотри. Мы поехал крч.
Они пошли к машине. Меня осенило.
— Хей, пиплы, а с Кевом познакомиться?
— В следующий раз! Он уже дрыхнет полчаса в машине.
— Лана.
Мы с Дином, помахав им на прощание, пошли обратно к сцене.
Там уже раздвигали лавочки для танцпола. Мы сгребли в охапку наших детей и пошли переодеваться на дискотеку.
— Дети мои, шевелим ногами-руками, если хотите потанцевать подольше!
Дин раздавал последние указания, уже поднимаясь по лестнице.
— Чо надевать?
— Не знаю. Давай ты мне наугад вытащищь одежду, а я тебе.
Мы подбежали к шкафу. Я ткнула руку на полку Дина. Вытащила джинсы.
— Ну не в брюках же тебе танцевать.
— Да я вообще танцевать не собирался.
— Я те дам, не собирался. А в рубашке в этой иди.
Дин вытащил мне черные джинсы и клетчатую безрукавку. Как рубашка, только без рукавов.
— Не, не пойдет. Замерзнешь.
Это че, это он заботится чтоли? Оу.
Дин снова порылся в шкафу. Правда, попал рукой в свой отдел. И выудил мне оттуда синюю рубашку в белую клетку.
— Оппа, это мое.
— И чо?
— Ам.
Я выхватила у него рубашку. Ишь чо придумал, его это.
Мы переоделись. Рубашка Дина была широкой и в сочетании с черными джинсами выглядела восхитительно. У меня аж дух захватило, когда я к зеркалу подошла.
— Оооох. Круто…
Дин смотрел на меня широко распахнутыми глазами.
— Твоя рубашка великолепна.
— Это ты великолепна. Ам.
Я покраснела.
— Еще волосы распусти.
— А ты рубашку расстегни.
— Где?
— Здесь.