Они чувствовали решимость. «Это – маска, прикрывающая страх!»- сказало что-то внутри. Они чувствовали ненависть. «Это лезвие меча сомнений». Они любили. «Это – великое утешение. Это самое верное и самое безотказное».
Тот, кто умеет любить – прекрасен... Даже в смерти….
Дверь, скрипнув, отворилась, и на пороге появился Шаэсса, с маленьким серебряным ножичком в руке и большим красным яблоком. Он отрезал дольку и на ноже, придерживая пальцем, подносил ко рту. Увидев сидящую на полу Алетиш, брошенные посредине комнаты панталоны, он недоуменно поднял бровь, так и не донеся отрезанный кусочек до места назначения.
- Что мы делаем на полу? - спросил он, откладывая яблоко и ножик на подоконник.
- Я хотела встать … - смущенно проговорила Алетиш, поглядывая на панталоны.
Шаэсса прошел к сидящей на ковре девочке, на ходу поднимая панталоны и бросая их на кровать. Он подхватил Алетиш, как пушинку и, покружив немного на руках, опустил на кровать.
- Чем тебе панталоны не угодили?
- Я не могу их одеть, - окончательно смутившись, созналась девочка, натягивая на колени сорочку.
- Я сейчас помогу тебе. Вот. Дальше тяни сама. Я тебя приподниму. Молодец! Штаны одеваем точно так же. А курточку можно пока не трогать. Ты – просто прелесть! – расцвел улыбкой Шаэсса.
- Я все хочу спросить у тебя, - неуверенно начала Алетиш, свесив ноги с кровати, - что со мной случилось и почему я ничего не помню? Ну например до того момента, как какие-то плохие люди что-то бубнили в темноте надо мной.
- Они – не плохие люди. Они - очень даже хорошие люди. Они спасли тебе жизнь, солнышко мое. А про свое прошлое, я надеялся, что ты мне сама расскажешь, - пристально посмотрел на нее Шаэсса, доставая из кармана новое румяное яблоко, отрезая большую дольку и протягивая ее на ноже Алетиш. А потом, словно спохватившись, спрятал нож, перекладывая яблоко на ладонь. Алетиш осторожно взяла кусочек и положила в рот. Яблоко было сочным и сладким, даже немного с кислинкой, но все же очень вкусным. Шаэсса уже отрезал вторую дольку и протянул ее девочке. Она с удовольствием съела и вторую. Третью он отрезал себе. Четвертую опять протянул ей. На том яблоко и кончилось.
- Как твоя рука? - спросил Шаэсса, прожевав.
- Не болит, - Алетиш потрогала бантик повязки. Ей было неловко сказать, но ей очень хотелось в туалет. Она поискала глазами ночной горшок и не нашла.
- Шаэсса, а здесь есть … - тихо-тихо начала она, не поднимая глаз.
- Ночной горшок – под кроватью. Я сейчас выйду за завтраком, а вместо меня придет хорошая женщина. Она поможет. Не смущайся. Если что-то нужно – сразу говори мне. Я – твой друг, - Шаэсса собрал яблочные огрызки и тихо вышел.
- Спасибо, - прошептала Алетиш, когда дверь за ним закрылась.
***
- Завтрак, моя принцессочка, - торжественно объявил Шаэсса.
Алетиш подползла поближе и стала изучать содержимое тарелок.
- Это нужно выпить перед завтраком, - сказал Шаэсса, кивая на серебряный кубок, в котором было что-то красное. – Сама или помочь?
Алетиш уже поднесла кубок к губам.
- Это же кровь! - сказала она, морщась от омерзения.
- Не человеческая. Уверяю. Это нужно обязательно выпить. У тебя больше не будет кружиться голова, - терпеливо проговорил Шаэсса.
Никакие уговоры, никакие обещания не заставили девочку снова предпринять попытку осушить кубок.