Но магия не проявлялась. Вероятности не мелькали перед глазами — наверняка ждали самого неподходящего момента.
Вероятности — они такие. Разбегаются, как мыши, таятся по углам и только и ждут неподходящего момента…
В холле царила нервозность. То и дело кто-то вздрагивал, испуганно глядя на стену, окно или дверь, но тут же с облегчением опускал голову. Неудивительно — после рассказа Эллен что угодно примерещится. Интересно, ожидание и готовность увидеть свое зеркало способны стать катализатором резонанса?
Не успела Анаис устроиться на краю скамейки, а Ларс — рядом на своем чемодане, как двери распахнулись. В холл ворвался один из парней, которые уходили с Мерклин. Он придержал тяжелую створку, и вскоре появилась сама Мерклин. Она безжизненно обвисла на руках у другого парня. Третий плелся в хвосте и явно плохо понимал, что творится вокруг.
— Что случилось? — вскочила Анаис. Она бросилась к компании. — Что с ней? Тоже зеркало?..
— Какое зеркало?
— Положите ее на скамейку! — Рядом из воздуха возникла Эллен. — Вот, она уже открывает глаза… Как тебя зовут? Что ты помнишь?
— Я ела… Потом увидела что-то непонятное… будто сто жизней одновременно. Дальше не помню, — прошелестела Мерклин. Она снова прикрыла глаза. Анаис не на шутку перепугалась… пока не заметила, что приятельница искоса поглядывает из-под ресниц на одного из своих спутников. Точно проверяет, как он отреагирует. Вот ведь!..
— Ела? Смотрела в тарелку или еще куда-то?
— В тарелку… Кажется…
— Принесите сюда эту тарелку! Живо! — Эллен обернулась к парням.
— Чего? — протянул тот, что принес Мерклин.
— Принесите тарелку. Из которой она ела. Да поскорее, тупицы! — гаркнула Эллен тоном, который сделал бы честь бывалому полководцу. — Вам потом все объяснят!
То и дело переглядываясь, парни неуверенно двинулись к входу. На их лицах крупными буквами было написано, что они думают об Эллен и как оценивают ее психическое здоровье. Дверь захлопнулась.
Анаис тихонько отошла в сторону и достала из кармана блокнот брата. Погладила выцветший зеленый коленкор. Она теперь все время носила его с собой. Даже начала пользоваться — делала кое-какие заметки, сперва робко, затем все увереннее; вклеила то самое объявление о том, как найти Академию… Но почему-то побаивалась заглядывать на страницы, исписанные почерком Натана. Кажется, он нарисовал там схемы, графики… Анаис казалось, что если она начнет вчитываться, то пути назад уже не будет. А она еще не понимала, готова ли идти до конца.
Растрепанная книжица открылась на первом форзаце — желтоватом и пустом.