Она выпрямилась и напомнила себе, что стесняться нечего.
Платье было темно-шоколадным, из матового шелка. В рассеянных бликах света в зале — почти черным. Вальен, наверное, остался бы доволен. Юбка мягкими складками спускалась до колен. Поверх темного футляра лежали белые кружевные лоскуты причудливой формы, напоминающие вытянутые кляксы или заблудившиеся лучи. Они не повторяли изгибов тела, но парадоксальным образом подчеркивали их. Рукава начинались почти с середины плеч. Сквозняк холодил кожу.
Медальон, подаренный старьевщиком, сначала обжег грудь, как ледышка, но теперь согрелся. Анаис казалось, что он сам испускает тепло. И излучает нечто незримое, но, конечно, черное, черное…
Они с Мерклин опоздали. Веселье давно началось. А все из-за Шелли, которой захотелось вычурную прическу. Закончилось тем, что Анаис и Мерклин в четыре руки возвели на голове старшей подружки диковинное сооружение с красными и синими прядями, но той даже понравилось. На нее оглядывались. И Шелли явно наслаждалась этим.
— Завтра в котором часу? — деловито уточнила Анаис. Шелли медлила с ответом, ища глазами кого-то в зале, и пришлось потормошить ее за плечо. — Эй! Ты меня слышишь?
— Да слышу, — Шелли недовольно обернулась. — Давай часов в двенадцать. Раньше я все равно не встану. Танцы закончатся хорошо если в два.
И она упорхнула. Анаис и Мерклин остались на пороге разглядывать зал.
Потолка не было, его место занимала иллюзия или призрак с огромной сырно-желтой луной, нависающей прямо над головой. Вечеринка была в разгаре. Тягучая музыка неохотно лилась сквозь невидимые саксофоны. В центре зала кружились пары, а кто-то танцевал в одиночку, трепетно сжимая в руках бокал. Поодаль, в другом конце, компания старшекурсников затеяла игру. Шелли двинулась к ним. У стен болтали, смеялись и пили другие студенты. Анаис рассмотрела даже нескольких преподавателей. Совсем рядом блеснули желтые глаза Ми-Гирра. Он сжимал в руках квадратик ржавого железа на цепочке, слишком крупный для брелка. И усмехался так, будто что-то задумал.
— Танцы, — вздохнула Анаис. — Это и правда так увлекательно?
Мерклин не ответила. Ее уже не было рядом.
— Зависит от того, чем вы увлекаетесь, — вкрадчиво сообщил Ми-Гирр, подходя. Щегольской белый костюм разительно отличался от пыльных свитеров, в которых он обычно появлялся на лекциях. — Большинство, конечно, находит очень увлекательной возможность поприжиматься друг к другу в полутьме, хлебнув горячительного.
— А вы? — вырвалось у Анаис. — Вы же зачем-то пришли.
— Я-то? — он невинно распахнул глаза. — Повеселиться. Ульсан — это не просто осеннее равноденствие, это праздник трансформаций и преображения. Природа преображается, преображаемся мы… Так забавно видеть, что почти все об этом забывают.