— Это вообще неважно! У нас четыре билета, и ехать мы хотим сами, в одном купе! Я когда покупала, мне кассир сказала, что мы вместе ехать будем! Вы специально все билеты в руках держали, обмануть нас хотите! Как я теперь узнаю, где наши билеты, а где нет?!
«А вот это зря, если раньше можно было договориться, то теперь уже, скорее всего, не получится. Еще и постельное может попасться не лучшего качества. С проводниками лучше не ссорится», — думал я, а тем временем голоса приближались к моему купе.
— Вот значит как! Забирайте свои билеты и можете идти жаловаться дежурному по вокзалу или в милицию, раз вы такая умная!
— Никуда мы не пойдем, скоро поезд отправляется! Показывайте, где наши места!
Дверь в мое купе полностью распахнулась. В проеме стояла проводница, а из-за ее плеча выглядывала девушка примерно моего возраста. Её темно-русые волосы были зачесаны назад и собраны в хвост, туго сжатый резинкой. На лице ни малейшего намека на макияж, большие голубые глаза, курносый носик и губы плотно сжатые в тоненькую ниточку. Подбородок горделиво вздернут вверх. И если в ее ушах когда-то были серьги, то сейчас там даже следов от дырочек не осталось. Я бы счел ее симпатичной, если бы не надменный вид. Во лбу пролегла морщинка, такое бывает, если человек постоянно хмурится. На секунду встретившись с ней взглядом, я отвернулся — предпочитаю не смотреть людям в глаза, тем более что в этом взгляде так и сквозила неприязнь.
— Вот этого отселите! Он на нашем месте сидит. Здесь мы будем ехать!
Такого я не ожидал. «Если раньше я может и согласился бы ехать не на своем месте, после того как меня нормально попросят, то теперь из принципа не соглашусь!» — подумал я, но промолчал.
— Молодой человек, у вас какое место? — задала вопрос проводница.
— Вот, — сказал я, указывая на бирку с номером за спиной и на билет, — тринадцатое, я на своем месте, как видите.
— А вы бы не хотели поменяться местами?
— Нет, — спокойно ответил я.
— Почему?
— А вы как думаете?
Она бросила быстрый взгляд через плечо на стоявшую в дверном проеме девушку.
— Понимаю, но ведь вам придется ехать с ней всю дорогу, — тихонько прошептала она.
— Переживу, зато может человек поймет, как себя не надо вести, — так же тихо ответил я.
— Ну, нет, так нет, — сказала она уже громче, разворачиваясь. — Вот ваши места, можете ехать или не ехать, или идти жаловаться, дело ваше.
Курносая, посторонившись и пропустив проводницу, тоже куда-то утопала. Через минуту я опять услышал ее голос:
— Сюда заносите, а я сейчас приду.
Я смотрел в окно, но боковым зрением видел, как в вагон с трудом поднялись две девушки. Они тащили огромную сумку, которая дном скребла по полу, собирая на себя всю грязь. Поднять ее выше, видимо, дамы не могли. Тяжело дыша, они таки втащили свою ношу в купе. Одна тут же уселась, выдохнув:
— Фуух… Как мы будем ее засовывать?
— Сейчас засунем, поднимай сиденье, — ответила вторая.
Подняв сиденье, девушки приступили к делу.
— Взяли!
И сантиметров на пять сумка оторвалась от пола, после чего с глухим стуком упала обратно.
— Ах ты ж блин, вдвоем не получится, нужно Маринку ждать… — горестно произнесла одна из девушек.
Я встал, молча взял сумку за обе ручки, перехватив поближе к крепежам.
— Сиденье подержите, — произнес я, поднимая их поклажу.