Хаширама бросил на него отчаянный паникующий взгляд, и Мадара постарался выдавить из себя улыбку. Его до сих пор трясло — отец так давил аурой, что сильные воины клана падали на колени. Ему полагалось бы лечь пластом, а он умудрился как-то прикрыть Хашираму, и мало того — сам готовился напасть на отца.
Что их ждет?
Долгожданный шаринган выхватывал из памяти отдельные картинки, предвещая обоим нерадостное будущее.
Таджима Учиха в миру был человеком тихим, спокойным и вежливым, с клиентами — внимательным и терпеливым, с семьей и кланом — заботливым. Самое грубое слово, слышанное Мадарой от отца, было: «Идиоты вы мои», и то звучало больше сочувствующе. И маленьким он не понимал, почему перед его милым и добрым папой все трясутся и заикаются.
Но потом он увидел папу в пыточном подвале.
— Поверь, мне очень неприятно это делать, — голос был наполнен искренним сочувствием. — Я мог бы просто пошарить у тебя в голове, вот только ты после этого останешься идиотом. Да и знать ты наверняка ничего ценного не знаешь — тебя ведь забросили к нам, как наживку, не первый случай, да-да. Мне искренне жаль, что ваши старейшины разменивают жизни почти детей, чтобы заманить нас в ловушку. Поэтому давай ты попробуешь поговорить со мной без применения грубых средств. Мы можем даже отпустить тебя, разумеется, если ты поклянешься уйти подальше из этих мест, и не поднимать оружие против нашего клана. Не хочешь? Мне искренне жаль…
Спустя несколько суток захваченный в плен Сенджу, исходящий ненавистью и презрением к Учихам, превратился в скулящее животное, готовое вылизывать ноги былым врагам. А Мадара понял, что если человек всегда спокоен и вежлив, то он может быть достаточно силен, чтобы это себе позволить…
Он еще не раз видел, как отец работает — вскрывает человека, как заячью тушку, искренне сочувствуя его положению и огорчаясь необходимости своих действий. Действовало это неотразимо.
Мадара попытался представить, как точно так же искренне огорчаясь, Таджима Учиха прикажет казнить предателя. Хотя нет, не прикажет. Свернет потихоньку шею и объявит пропавшим.
А как же Изуна?
Брат бежал рядом, поглядывая с тревогой и недоумением. Мадара улыбнулся ему, и начал разгонять источник чакры, готовясь к возможному бою. Он не думал о том, что отец намного сильнее. Он думал только о том, что ему, возможно, придется защищать троих.
Они шли не к селению Учиха.
В какой-то момент отец выдвинулся вперед, и мир мигнул — так ощущались некоторые скрывающие гендзюцу. А потом Мадара запутался в направлениях.
Шаг — солнце справа, шаг — солнце слева, шаг — золотистый рассвет, шаг — алый закат. Внезапно кровь прилила к голове, словно бы он висел вверх ногами. Сладко и душно запахло болотными цветами, потом — свежими лепешками и копченой рыбой. А потом он споткнулся на ровном месте и полетел носом в черный песок.
— Ой, где это мы? — воскликнул рядом Изуна.
— В секретном убежище, — отозвался отец. — Оно известно только мне и совершенно не находимо снаружи.
Мадара сел и огляделся — голова кружилась. Рядом, покачиваясь, сидел Хаширама, а на лбу у него наливался синяк — треснулся о камень.
Они находились под обрывом на берегу высохшей реки — ширина русла говорила, что когда-то здесь был сильный поток, но теперь от него осталось только несколько луж. Было очень жарко, и блестящие черные песчинки остро поблескивали на солнце.
— Скорее за мной, — позвал отец. — Здесь опасное солнце.
По уступам скалы они взобрались наверх, к пещере — щели в стене изъеденного временем гранита. Кто-то, вероятно, сам Таджима, приспособил к входу бамбуковую дверь — из темноты дохнуло прохладой.
— Итак, дети, — громко сказал старший Учиха, сбрасывая с плеча свою брыкающуюся поклажу. — Это ваш дом на ближайшие пару месяцев точно.
========== Часть 3 ==========