— Но, брат… это ведь не станет правдой, — с неуверенностью произнес Изуна. — Просто посмотреть, как было бы, если…
— Нет! Я и без этого хорошо представляю, что могло бы случиться! — отрезал старший Учиха. — Простите, госпожа Сэй…
— Я не настаиваю, — примирительно улыбнулась женщина. — В конце концов вы и так очень сильны. Справлялись же как-то раньше, глядишь, справимся и впредь. Еще чаю?
***
Никто не скажет, что она не сделала все, что могла.
Тобирама выжил. Он даже — через полгода или год — сможет ходить и видеть. Но шиноби ему не быть — чакросистема выгорела на корню.
Надо же было ему попасться в эту ловушку…
Что ж. Конечно, она не скажет, что данное обстоятельство стало следствием слабости Мадары и Хаширамы. Они опоздали, они не сумели помочь на месте, тащили в Коноху от границы Молний, спешили, как могли… и она сделала все, что могла.
— Жаль, — прошептала ее помощница, жена Хаширамы, тихая женщина из клана Хьюга. — Такой сильный… и такая беда.
— На всякую силу найдется большая сила, — философски заметила Яманака, одна из жен Изуны. — Жалко, что теперь вместо Четверки-из-Конохагакуре будет Тройка. А там, глядишь, и в Двойку превратится… мой-то супруг, храни его боги, все же слабее старшего брата. Боюсь я за него — лезет ведь вслед за Мадарой в самый огонь…
В комнате тишина — шумоподавляющие печати. Хорошая такая тишина, гулкая. И в этой тишине она тихо бормочет:
— Я должна была настоять… а, ладно, займемся перевязкой. Хьюга-сан, подайте дезинфицирующий раствор.
А под окном больницы — как когда-то, в не-бывшей истории — стоит Мадара. Стоит и слышит.
Конечно же, он пришел. В полдень, когда Буцума был в администрации, а дочь в академии, он пришел вместе с братом и Хаширамой…
Да. Она проведет ритуал. Пусть ее семья избавлена от закулисного паука, этот мир еще не избавлен от опасности. Еще есть те, кто захочет поживиться их ресурсами, сделать их марионетками или даже просто уничтожить…
Парадоксальный вывод: чтобы не было войны, не должна прекращаться битва.
— Вы изменитесь, — говорит она, разливая чай. — Не знаю, как… но это будет больно.
— Я не боюсь боли, — вскидывается Мадара. — Я хочу защищать своего друга! И это не изменится…
— Я хочу научиться исцелять такие раны, — шепчет Хаширама. — Я… был беспечен. Думал, что время есть… расслабился. И упустил… теперь, пока я полноценно освою технику восстановления чакроканалов, время будет упущено, и Тобирама не сможет восстановиться. Если это быстрый способ… мне плевать на боль.
— Боюсь, это не физическая боль… — она бросает взгляд на Изуну, чьи горящие глаза подтверждают готовность пойти на риск опасного ритуала. Ради Тобирамы. Забавно…
— Я знаю, — отвечает мастер гендзюцу. — Я справлюсь.
Она не сомневается в этом. Нет того, с чем не справился бы шиноби, знающий свою слабость — и свою силу. Но истинная сила, дар смешать иллюзию и реальность, заменив одно на другое… она еще спит. Проснется ли? Сумеет ли он увидеть сокрытое в ней? Сможет ли не потеряться в отражениях несбывшегося? Хотя, о чем речь…
Он должен. Именно он, и никто иной, станет глядеть во тьму, если когда-нибудь ее глаза погаснут.
========== Часть 23 ==========
— Так значит, вы из будущего.
Изуна не спрашивал. И сам не знал, почему нарушил молчание, почему вообще решил остаться — хотя, идти за рыдающим Хаширамой и утешавшим его братом определенно не стоило. Они, конечно же, не поняли, с кем имеют дело — слишком их потрясло увиденное. А ему, мастеру иллюзий, стыдно было бы не догадаться…
Женщина молча протянула ему влажный платок — утереть кровь на щеках, выступившую от пробудившегося Мангеке шарингана. Изуна принял ткань, коснувшись чужих пальцев — и наконец-то в полной ощутил движение чужой громадной силы. Мощи, которая как будто бы и не могла принадлежать человеку… мощи, копившейся тысячу лет…