Охотники Семи Серебряных всегда воплощали собой неистовство природы. Вряд ли кто-то из них прежде испытывал сомнения, не говоря о страхе, – они не колебались даже тогда, когда она заставила их последовать своему примеру и улучшить тела посредством искусственных внедрений. Нет, то, что оказалось способным лишить внутреннего покоя ее змеев с их костяными мечами и полимерных ос, заслуживало тщательного рассмотрения – никто бы не назвал королеву паникершей только из-за беспокойства по поводу того, что темные феи вдруг стали бояться собственного леса.
Но ничто не было так же важно, как необходимость добраться до того огромного вивизистора, определенно прячущегося от ее глаз где-то под корой Неоглашенграда. Она обязательно сделает его частью своего тела. Перед лицом стоящей у порога беды, чего-то, что сотрясет миры, все инстинкты королевы, все души, заключенные в ее вивизисторах, подсказывали ей, что она сумеет защититься от проблем, только внедрив в свои системы этот невероятный источник энергии. И если даже Лолли провалит порученную ей работу, прирученная нежить точно сокрушит Неоглашенград, словно яичную скорлупу, чтобы Цикатрикс смогла высосать его золотой желток.
«Где же я и почему?» – Купер метался внутри королевы от одного узла до другого, спасаясь от чего-то, чего толком не понимал. Он и в самом деле оказался внутри этой твари? Или же его снова преследуют галлюцинации? Нет, он был уверен, что это не так, но существо называло себя матерью Лалловё Тьюи и в то же время больше походило на робота. Королева пока не заметила Купера, но маленькие человечки, заточенные внутри омерзительных батареек, вполне могли – они беспомощно хныкали, о чем-то умоляя.
«Почему, – думал Купер, – все это происходит со мной?»
Мерцающая точка на самом краю поля зрения королевы вырвала ее из задумчивости, а заодно и Купера. Автоматический сигнал поступил от модуля наблюдения за Лалловё – дурочка очень зря полагала, что за ней не следят. Планы внутри планов – только так можно вести эту игру. Цикатрикс вывела содержимое сигнала на ретинальный дисплей, хотя и без того знала, что сейчас увидит.
Стало быть, как и ожидалось, девчонка начала строить свой собственный вивизистор. Она даже опустилась до того, чтобы попросить о помощи отца, – какое, должно быть, унижение для нее. Может быть, у нее все же получится. Или, может быть, Цикатрикс не ту из своих дочерей убрала с доски. Есть вероятность, что следует разбудить Альмондину. Если бы только третья дочь была чистокровной феей, а не унаследовала частичку человечности своего примитивного папаши. Но этот шаг следовало приберечь напоследок.
«Ого, – мысли Купера были наполнены отвращением, рефлекторно сделавшим его пребывание в сети более заметным, – машины, питающиеся жизнью! Семейка злых фей представляет Лалловё Тьюи. Кибернетическая королева с телом китайского дракона, мечтающая сожрать сочную сердцевину Неоглашенграда. Чего еще мне, мать его, ожидать?»
Расслабив духовные мышцы, которыми он, как только что осознал, все же обладает, Купер протянул щупальце своего «я» и коснулся одного из узлов – вивизисторов, – заглянув внутрь. Там он увидел крошечного человечка с крыльями мотылька и шелудивой, выпадающей синей шерстью, нанизанного на стальную иглу. «Пикси», – понял/узнал/осознал Купер, воспользовавшись взломанными им воспоминаниями королевы. А если быть точным – очень больной пикси. Крошечные ручки сжимали пронзившую тело булавку, маленькие коготки на кончиках пальцев растрескались в попытках вытащить ее.
«Мне так жаль, человек-жучок. – Купер говорил с существом так же непринужденно, как если бы все еще имел голосовые связки. – Я мало что понимаю, но обещаю помочь тебе всем, чем смогу».
Пикси вздернул голову, устремив взгляд в ту сторону, откуда исходил сигнал. Его пылающие огнем глаза были полны ненависти и агонии, смешанных в равных пропорциях. «Да ведь это же не пленники, – сообразил Купер. – Они – добровольцы!»
– МОя корОлева! ПОстОрОнний 1Знутри царст1Зенн0г0 кОрпуса! – завизжал пикси в окружающие его приборы и задергался на игле. – ПерелОмайте ему кОсти мОлнией, пока Он не 0тклю4ился::сбежал!
Купер поспешил отпрыгнуть, если, конечно, это понятие применимо к электрическим существам. В нем вдруг начал просыпаться былой оффлайновый страх, и Купер стал искать способ сбежать из чудовищных систем неорганического тела Цикатрикс. И как только это пришло ему в голову, все вивизисторы сбросили с себя оцепенение, наполнявшее их сознание туманом безумия, в котором звучала поэзия забвения, и затянули мерзкую песню, призывающую всех пикси к оружию.
«Дерьмо, дерьмо, дерьмо!» Купер чуть не умирал от страха, грохоча образом своих кулаков по образу той темницы, где оказался. Заточенный где-то за многие миры от собственного тела, внутри панциря злобной и чудовищной королевы фей, где существовал лишь как информационный след в практически закрытой компьютерной сети, узлы которой состояли из умирающих волшебных существ, Купер наконец нашел свой лозунг.