Пурити важно выпрямила спину, собираясь прочитать лекцию об основах властных структур и о том, как дестабилизация на вершине пищевой пирамиды, даже если кажется незначительной, вызывает усиливающиеся в геометрической прогрессии возмущения в каждом слое ниже.
– Видишь ли, иерархия, основанная на угрозе взаимного уничтожения, начнет загнивать и…
В этот момент на пол с грохотом, от которого обе девушки вздрогнули, рухнул кусок стены. Эсса собиралась закричать, но Пурити сильно ущипнула ее за ногу, и горничная прикусила губу, издав лишь возмущенный писк. На месте выпавшего блока зияла шестиугольная дыра, в которой возникло чумазое лицо Кайена Розы.
– Идем, – сказал он и кивнул, приложившись головой о камень сверху. – Ой! Мои плечи сюда не пролезут, но ты должна суметь протиснуться. Поспеши, пока кто-нибудь не решил проверить, с чего это стены вдруг вздумали разрушаться.
Альмондина встретила сестру без какого бы то ни было проявления эмоций. Но Лалловё не отплатила ей той же монетой.
Напротив, маркиза зашлась в разъяренном хриплом визге. Вой, от которого готовы были полопаться стекла, длился более минуты. Этажом ниже Тэм прижал ладони к ушам; Купер последовал бы его примеру, если бы не был в этот момент слишком занят попытками спрятаться под кухонным столом. Лежа в ванне и программируя сиявшую в раковине матрицу, Лалловё наслаждалась единственными двумя своими радостями в этом грязном городе, и вдруг оказалось, что достаточно открыться двери, чтобы лишить ее покоя. Расстроить все планы. Надежды.
Она кричала в ярости, отрицании, ненависти, одиночестве, неповиновении и, как ни странно, искреннем облегчении от того, что сестра вернулась. Она проклинала мать, явно подстроившую и заранее спланировавшую это предательство в последнюю минуту. Проклинала Альмондину, посмевшую уйти и посмевшую возвратиться. Проклинала – в первую очередь – себя за то, что не смогла предвидеть такой исход, и за то, что оказалась так слаба, что была рада увидеть сестру. Позднее Лалловё выместит злобу за эту чисто человеческую слабость на отце, но пока она просто тянулась бирюзовыми когтями к Альмондине и орала.
А сестра спокойно стояла, и на лице ее не было никаких эмоций. Она была облачена в серо-черную, украшенную зубчатым узором куртку и бледно-голубую подростковую юбку. Больше не вырезанная из дерева, с розовым и гладким личиком, Альмондина разглядывала сестру так, словно пыталась вспомнить, как ту зовут. Завитки волос лежали на ее шее, цветом и блеском не отличаясь от вишневой древесины, но глаза были пусты. Впрочем, возможно, они всегда такими и были.
Лалловё протянула руку к бортику своей широкой ванны и схватила перепрограммированный вивизистор. Он казался совсем неприметным в своем корпусе от карманных часов, но на его создание ушли месяцы активной разработки, годы расчетов, планирования, а также часы бесполезной болтовни, необходимой для заключения брака. Лалловё затрясла живой безделушкой перед носом сестры, пытаясь подобрать нужные слова.
– Зачем? Зачем я выполняла всю эту работу за тебя? Чтобы ты потом просто так взяла и проснулась как ни в чем не бывало? Ты хоть представляешь, через что мне пришлось пройти?! – Она стояла, и вода с пеной скатывалась с ее обнаженных грудей.
– Сестра, я тоже рада снова тебя видеть. – Альмондина провела пальцем по полированной глади дверного косяка. – Да. Счастье. Воссоединения.
– Это мать вернула тебя. Наверняка она. Что я такого сделала, чтобы заслужить это? – Лалловё закуталась в махровый халат и тряхнула волосами, мгновенно высушивая их.
– Можешь спросить у нее, когда она прибудет. – Альмондина поправила прическу одной рукой. – Хотя будь я эльфом-спорщиком, то поставила бы все деньги на то, что она сделала это просто по своей злой воле.
– Мать собирается сюда?! – вновь завизжала Лалловё. А затем добавила уже спокойнее: – Хотя, конечно, кто бы сомневался!
– Как я понимаю, ты занимаешься исследованием вивизисторов, осуществляющих трансформацию нашей матери? Чего она добивается? – Голубые глаза Альмондины, казалось, вообще не моргают.
– Тебе об этом откуда знать? Ты же была деревяшкой.
Лалловё вначале собиралась пройти мимо сестры, но затем передумала и воспользовалась другой дверью, ведущей в гардеробную.