Фаби смотрел на меня подозрительно.
― Что? ― кивнул я ему, натягивая серые штаны, пока Винс и Уго о чём-то шептались в сторонке.
― Чем это вы тут с отцом занимались после того, как он выгнал нас за дверь?
― Только разговаривали, Фаби! У меня не было сил с ним драться, если ты об этом.
― Не заговаривай мне зубы, ― как змей зашипел ревнивый эльф, ― а почему тогда на тебе его рубашка?
― Потому что я был весь мокрый. Это всё, не обижай ни меня, ни отца.
― Ишь, как заговорил, а раньше бегал от него, как от огня.
― Хватит бубнить, я не забыл, кто мой враг, ведь он ― эльф. Пошли с нами, мы идём выяснять, что случилось с Лин.
Через пару минут мы остановились у дверей лаборатории, меня ещё пошатывало, и я разрешил довольному Фаби слегка меня поддерживать. Винс повернулся к нам и сказал:
«Как только войдём внутрь ― встаньте у двери. Если что-то пойдёт не так, будет легче покинуть это место».
― Проще говоря ― сбежать, ― прокомментировал Фаби совсем в моём духе, но Винс смерил его строгим взглядом, и тот приуныл.
Старший эльф кивнул Уго, и гоблин открыл замки на двери. Я не понял, почему он не сделал это сам, хотя способен был обойтись и без ключей. В комнате ничего не изменилось. Мы встали у двери, а Винс обошёл всё вокруг, и, остановившись в центре, позвал: «Лин, дочка, ты здесь? Дай знак».
Но ответа не было. Уго виновато произнёс:
«Прости, Винс, что сразу не рассказал тебе о нашей с Эженом вылазке, ты ведь не разрешаешь приводить сюда посторонних. Но так уж получилось, я тогда очень на тебя злился. Эжен сказал правду, тут такое творилось: всё сияло и переливалось, и ещё мне показалось, что голос Лин позвал его по имени!»
Винс внимательно выслушал и, посмотрев на меня, кивнул:
«Иди сюда и попробуй поговорить с ней».
Я неохотно вышел и встал рядом с эльфом.
― Лин, ты здесь? Мы пришли помочь тебе, не бойся!
И тут началось. По комнате снова пошли радужные волны, и негромкий голос Лин отчётливо произнёс:
«Папа, Эжен, помогите мне. Я застряла здесь».
От этих слов ― замер на месте, не в состоянии пошевелиться, волосы от страха встали дыбом, а колени подогнулись. Я бы точно упал, но Винс мгновенно среагировал: закинул мою руку себе на шею, придерживая за талию, и я уткнулся лицом в его плечо.
Фаби не выдержал, тут же подбежал ко мне и, гневно сверкая на отца глазами, перекинул мою руку на себя.
«Лин, сестричка, скажи, как тебе помочь?» ― прокричал он. Реакция последовала незамедлительно. В комнате стало ещё темнее, и стоявшие на полках книги поднялись в воздух, кружа над нами, как стаи птиц. Лин злилась, и было непонятно ― почему.
― Что тебе не нравится, Лин, скажи? ― я пытался перекричать стук падающих на пол книг.
В этом грохоте послышалось невнятное:
«Пусть Фаби уйдёт, это он запер меня здесь…»
Вот это был сюрприз! Такого поворота никто не ожидал, особенно сам Фаби. Он даже начал заикаться:
«С ума что ли сошла, Лин? Это даже не смешно. Я так скучаю по тебе…»
Толстая книга спланировала прямо ему в голову, и он упал. Винс подхватил сына на руки и крикнул мне:
«Уходим, она не в себе!»