Шаги?
- И когда мы снова поднимем глаза, мы сделаем это в полной уверенности в неизмеримой силе Спасителя нашего, основанной на тайнах, о которых лишь он знает.
Ахрон вскрикнул.
Факелы в круге были уже в сотне ярдов от них.
Как будто у них отобрали мир, в котором они жили. Там, где они должны были видеть раввина Иакова и огромный лиственничный лес, они видели только странную розоватую темноту.
Даже на таком большом расстоянии от границы круга слышались вой и отвратительное царапанье.
И шаги.
Да, шаги приближались.
Ахрон заметил несколько фигур. Они пришли из-за периметра, и когда он сосчитал, то увидел десять таких фигур.
- Факелы горят синим, Гаон! - воскликнул Илай.
Гаон кивнул.
- Мы всегда знали, что так оно и будет…- oн глубоко вздохнул в знак благодарности за дарованные ему силы, теперь уже доказанные.
Внезапно стало очень жарко.
Очень медленно фигуры приближались, и по мере того, как они это делали, свет факелов становился все более и более синим.
Гаон выбросил вперёд кулак, в котором был нож. Словно жезл прорицания, его рука потянулась к Илаю, но как только Илай потянулся за ножом, кулак Гаона резко повернулся.
В сторону Ахрона.
- Возьми нож, брат Ахрон, - теперь голос Гаона звучал глубоко, - и отрежь плоть этим двум негодяям.
Сердце Ахрона уже бешено колотилось.
- Да, мой Гаон.
И тогда он взял нож, упал на колени и начал резать.
Всего в нескольких ярдах от них фигуры из ниоткуда остановились. Только главенствующий продолжал идти. Его ужасное лицо было напряжено, а тело напоминало почерневшую золу. Он протянул свои отвратительные руки, словно ожидая подношения. Гаон посмотрел на двух извивающихся людей, затем поднял две буханки испорченного хлеба и протянул их ужасному существу перед собой.
Фигура казалась довольной, принимая хлеб. Онa наклонилaсь вперёд и что-то зашепталa на ухо Гаону.
Иаков был единственным раввином, оставшимся за пределами девяти кругов и стоявшим на страже с винтовкой на случай, если люди Коннера заметят, что происходит… Хотя он никогда не думал, что это случится. Он знал, что Мелех будет защищать их. Зрелище было впечатляющим: факелы горели синим светом, скрывая происходящее внутри.
У Иакова была вера.
Он слышал голос Гаона, взывающего к святым.
Великая слава, - подумал он и чуть не заплакал от радости.
Но даже на расстоянии нескольких ярдов Иаков чувствовал, как поднимается жар.
Вдруг…
БAX!
Факелы развернулись веером, создавая огненный купол, охватывающий все девять кругов.
Высоко взметнулось пламя. Над головой клубился сверкающий дым.
Иаков стоял и смотрел.
И молился.
Его вера была крепка.
Первым появился Илай, вытаскивая из огня один из грязных трупов. Ахрон сделал то же самое. Купол голубого огня взревел, достаточно горячий, чтобы испепелить любого, кто стоял внутри. Он освещал невозделанное поле вокруг них.
Никто не произнёс ни слова.
Их глаза не отрывались от пламени.
Минуту. Две. Три.
Нервозность вернулась к Ахрону, а на лице Илая отразилась тревога. Где он? Иаков задумался, и, возможно, даже его собственная вера начала колебаться.
Жар обжёг их лица, и всем пришлось отступить, чтобы не обжечься.
- Это плохо! - воскликнул Илай, а потом Ахрон закричал:
- Он не выходит!
Когда Иаков решил войти в пламя, сердце его замерло: