Она поднимает голову, чтобы посмотреть в лицо сына – по сравнению с ним женщина кажется совсем крошечной.
– Ох, эти операторы просто не будут знать, что с тобой делать, – вздыхает Триша.
– Надеюсь, они будут снимать только тогда, когда я буду играть хорошо, – усмехается Шон.
Триша улыбается, а потом, прищурившись, смотрит в глаза Шона.
– Что тебя беспокоит, сынок?
Он вздыхает, смущённо опуская взгляд в пол.
– На интервью… Они спрашивали меня об отце, – нехотя признаётся он. – Спрашивали, придёт ли он на игру. И… что он мне говорит. Я рад, что нам удалось сохранить всё в тайне, но… Знаешь, мам, я пытаюсь быть лучшим человеком, чем он, но чувствую себя так, словно он всё время стоит у меня над душой.
– О, Шон, – Триша тяжело вздыхает и кладёт руку на щёку сына. Шон слабо улыбается и накрывает её ладонь своей.
– Знаю, знаю. Я не отец, я – другой, я помню.
– Но он часть тебя, Шон, – возражает Триша. – Так же, как и я. Ты не можешь игнорировать его влияние на себя. Такова жизнь, сынок. Я знаю, что ты всё ещё хранишь его старые часы в своей тумбочке, – она поджимает губы. – Ты заслуживаешь большего, чем это. Он мог бы дать тебе больше.
– Ну, мы не всегда получаем то, чего заслуживаем, – невесело усмехается Шон. – Просто, когда я думаю о том, как он поступил с нами… Я боюсь обнаружить в себе его слабости, мама. Боюсь стать таким же.
Триша улыбается.
– Но у тебя ведь есть и его сильные стороны, – мягко говорит она. – Помнишь первый День Благодарения после того, как он ушёл? Как я никого не пускала на кухню, заявила, что всё сделаю сама?
– Это тот случай, когда ты уронила индейку на пол, и мне пришлось ехать в супермаркет за час до того, как должны были прийти гости?
– Да, – смеётся Триша. – Я хотела доказать всем, что без него мне не будет хуже. Что я могу сама позаботиться о себе. То, что нас не убивает, делает нас сильнее, вот что я твердила себе. Но правда состоит в том, что никто не может быть по-настоящему неуязвимым. И в тот чёртов день мне следовало попросить тебя о помощи, но мне так хотелось убедить себя в том, что я сильная… Поэтому ты должен помнить, Шон. Ты не один. Перестань отталкивать от себя тех, кто может тебе помочь. И не думай об ошибках отца – поверь, ты успеешь набить собственные шишки, а он… пусть репортёры говорят всё, что хотят. Мы-то с тобой знаем правду.
– Спасибо, мам, – улыбается Шон. – Наверное, это то, что мне нужно было услышать.
– Именно поэтому я это и сказала! – округляет глаза Триша. – А сейчас постарайся понять: ты не должен в одиночку нести тяжесть всего мира на своих плечах.
– Я люблю тебя, мам.
– Я тоже тебя люблю. А сейчас сделай глубокий вздох и пойди выиграй свой первый матч!
Шон потрясённо отшатывается от меня.
– Это… Это…
– Ага, – я выпускаю часы из своих рук и возвращаюсь на место. Ребята смотрят на него в непонимании, а он, вздрогнув, вдруг бросается обратно в воду. Не проходит и минуты, как пространство под нами заливает белый свет, а Шон выныривает с зажатым в ладони осколком Сердца острова.
– Ты это сделал! – шепчет Куинн, протягивая к кристаллу руку и тут же одёргивая ладонь. Вместо неё Сердце берёт в руки Малатеста.
– Очень интересно, – бормочет он.
– Это не твоё, – ворчит Мишель, забирая кристалл из его рук и пряча его в свою сумку. Как только она застёгивает молнию на сумке, Шон берёт её за запястье и притягивает к себе. – Эй!
Прежде, чем она успевает сказать что-то ещё, он усаживает её к себе на колени и чувственно целует. Глаза Мишель сначала расширяются от удивления, а потом её веки опускаются, когда она отвечает на поцелуй. Я утыкаюсь лицом в плечо Джейка, сдерживая смех. В неловкой тишине Малатеста и Ивонн снова берутся за вёсла, направляя лодку в сторону «Дорады».
– Ребята?.. – вдруг зовёт Радж, указывая пальцем на мелькнувшую под водой впереди нас огромную тень.
Я замираю.
Ситас выныривает в сотне футов от нас, и его огромная пасть несётся прямо на нашу лодку.
========== действие VII - глава 4 - «ты нашёл себя» ==========
Комментарий к действие VII - глава 4 - «ты нашёл себя»