Я нащупываю в своей сумке бельё, прихваченное из магазина. Одеваюсь, выхожу из ванной – и падаю на подушки, прямо с мокрыми волосами. Ткань наволочки моментально пропитывается водой. Ну и хрен с ней.
Джейк присоединяется ко мне через минуту-другую. Я не без недовольства отмечаю, что и он умудрился нижним бельём разжиться. У него тоже волосы мокрые, так что мы лежим на влажных подушках и совершенно об этом не беспокоимся.
– А как ты, Джейк? – спрашиваю я, когда он заключает меня в кольцо сильных рук, и я утыкаюсь носом в место, где его шея соединяется с плечом. От наполняющего ноздри запаха кожи я испытываю почти болезненное удовлетворение.
Джейк целует моё плечо и шепчет:
– Вот теперь намного лучше.
Я проваливаюсь в спасительный сон.
========== действие IV - глава 2 - «время на исходе» ==========
Комментарий к действие IV - глава 2 - «время на исходе»
Слушаем тему Алистера https://yadi.sk/d/XiWipWOjXyIr6g
Глава очень уж «игровая», в плане что я себе всю голову сломала, как сделать её похудожественнее. Переборщила, по-моему, но поздно пить боржоми, когда почки там же, где сердешко (угадайте, где)
UPD: в предыдущую главу тоже тему добавила, а то непорядок.
Something’s on my mind,
always in my headspace
Я просыпаюсь часа за полтора до рассвета, судя по слегка светлеющему за огромным окном небу. Будит меня жуткая головная боль и громкое урчание в собственном желудке. Я осторожно, чтобы не потревожить Джейка, выбираюсь из плена его горячих рук. Выползаю из постели, потирая виски, иду в ванную и пью воду из-под крана. Вода невкусная, и чувство голода от неё только усиливается. Зато умывание помогает притупить стук в черепе.
Когда я возвращаюсь в комнату, Джейк уже не спит – полусидит на кровати, укутавшись в сбитое одеяло.
– Ты ушла, и я замёрз, – сообщает он хриплым после долгого сна голосом. Я подхожу ближе, включаю ночник на прикроватной тумбе – Джейк щурится от света. Совершенно взъерошенный, спросонья он больше напоминает великовозрастного ребёнка. У меня сердце щемит от его вида, и я забираюсь под одеяло рядом с ним, льну к нему, в порыве покрывая лёгкими поцелуями его небритые щёки, прижимаясь лицом к его шее, впитывая в себя запах его кожи.
Он обхватывает мою спину ладонями, прижимая ближе к себе. Меня затапливает умиротворение вперемешку с такой яркой нежностью, что от этого почти физически больно – но всё заканчивается тем, что я внезапно начинаю плакать.
– Ну что ты, Принцесса? – Джейк убирает с моего лица волосы, приподнимает мне голову, так что я смотрю в его глаза. Плотину прорывает – я реву так сильно, что слёзы стекают по подбородку. Едва заметно качаю головой и прижимаюсь к Джейку, обнимая его одновременно руками и ногами. Он неловко поглаживает мою спину, явно не зная, что делать с плачущими девушками.
А я всё лью и лью слёзы – меня разрывает изнутри. Я плачу по Диего, по потерянному полугодию, по каждому из друзей. По всему, что нам пришлось пережить за неделю – неделю, которая кажется теперь целой жизнью. По тому, что могло произойти с Диего за двести четыре – нет, уже двести пять – дней. Я плачу от мысли о том, что видение конца света может воплотиться в реальность; от понимания того, что мы сейчас потеряны для всего остального мира; от воспоминаний о родителях – воспоминаний, таких далёких, что кажутся чужими, – и от этого я плачу ещё сильнее.
Успокаиваюсь я, наверное, нескоро. И происходит это от того, что Джейк, склонившись, покрывает мои плечи непозволительно жаркими поцелуями сухих губ, от того, как его руки пускаются в произвольное путешествие по моей коже… Всё случается так быстро, что я даже не осознаю момента, когда оказываюсь на лопатках – в прямом и переносном смыслах. И нет, ничерта мне не показалось тогда, и всё дело не в порыве и не в напряжении между нами: так хорошо, будто я всю жизнь ждала именно этого. Именно его.
Чуть позже, когда одеяло и бельё сброшено на пол за своей ненадобностью, а я чувствую себя зыбко счастливой, Джейк произносит:
– Прости, Принцесса, – в голосе его, конечно, ни капли раскаяния, – просто я не знал, как тебя успокоить, пока ты всю комнату слезами не затопила…
Я шутливо бью его кулаком в плечо.
– Условно прощён, – бормочу я, поднимаясь с постели. В ванной я смотрю в зеркало и ошарашенно отшатываюсь от собственного отражения, не веря глазам. – Джейк! Твою мать, я тебя убью! – визжу я, вихрем выбегая из ванной.
У меня всё плечо покрыто следами от укусов. Хренов волчара!