– А я не хочу об этом говорить, – заплетающимся языком сообщаю я. – Нахрен всё это.
– Сейчас не время веселиться, – осуждающе произносит Шон, – разве вы не понимаете, что мы все в опасности?
– Зануда, – откликаюсь я и показываю Шону язык. Он качает головой и фыркает. Мишель, стоящая рядом с ним, выглядит так, словно с трудом сдерживает смех. Или мне так только кажется.
– Алкоголь изобрели как раз для таких ситуаций, – сообщает Джейк, откидываясь спиной на мои колени, и я с размаху хлопаю его по плечу в знак своего полного согласия.
– И всё же, – настаивает Шон, – почему никто не собирается обсудить тот факт, что самолёт сгорел?
– Не сгорел, – поправляю я его, теребя заднюю часть воротника футболки Джейка, – его сгорели. Тьфу ты… сожгли.
– Ну и кто, по-твоему, мог это сделать? – интересуется Алистер, скрещивая на груди руки. Что-то я об этом читала… Язык тела, все дела. Закрытая поза. И почему Алистер постоянно такой закрытый?
– Давайте мы все сделаем глубокий вдох и успокоимся, – встревает Лейла, – нет смысла расстраиваться и нервничать из-за одного небольшого несчастного случая.
Я наигранно громко вдыхаю и выдыхаю.
– Что-то нихрена у меня не получается успокоиться, мать его, – с фальшивой грустью произношу я, – видать, не такой уж несчастный случай и небольшой, а?
– Это не был несчастный случай, – напоминает Джейк, и его плечо под моей ладонью напрягается. У меня от этого аж пальцы на ногах заворачиваются, и я как-то странно, совсем по-девчоночьи вздыхаю. – Это был саботаж. Кто-то, блядь, поджёг мой самолёт.
– Да кому бы это было надо, – обескураженно щебечет Лейла.
– Кому-то было, – раскачиваясь взад-вперёд, говорю я, – кому-то, кто есть на острове кроме нас.
В ответ раздаётся только тишина.
– Например, кто? – наконец ядовито спрашивает Зара.
– Ой, ну не знаю, – фыркаю я, – кому-то, блин, надо, чтобы мы остались здесь. Остров очень большой – откуда же нам известно, что никто не наблюдает за каждым нашим шагом?
В воспалённом мозгу некстати проносится воспоминание о комнате в катакомбах и камерах с микрофонами. Однако это совершенно не отрезвляет.
– Но ведь нет ни малейшего признака других людей, – бормочет Грейс. – Учитывая это… разве мы можем быть уверены, что самолёт не поджёг один из… нас?
Я ухмыляюсь.
– Кто бы это ни сделал, я не собираюсь позволять вам подозревать друг друга в чём-либо, – икаю я и тянусь к Заре, чтобы отобрать у неё бутылку рома. Прикладываюсь к горлышку. Джейк, не глядя, забирает ром из моих рук.
– Тебе достаточно, Принцесса.
Я обиженно дую губы.
– В этом ты права, – вздыхает Шон, – нам лучше бы постараться не ссориться. И что ещё важнее – мы должны придумать, как всё-таки выбраться с острова, раз уж самолёт сгорел… сожжён, – поспешно исправляется он.
– Эй, постой-ка, – возмущается Крэйг, – мне тоже есть, что сказать по этому поводу.
Зара закатывает глаза.
– Вы называете это несчастным случаем или саботажем – но я думаю, это чёртово чудо! Вы ведь хотели улететь. Это точно знак, что нам нужно остаться здесь, понимаете? Такая удача…
– Скорее уж, неудача, – возражает Шон.
– Потому что ты так это воспринимаешь, – парирует Крэйг. – Я знаю, что ты капитан, бро, но мне правда нужно, чтобы ты услышал меня.
– Я тебя слышу, – произносит Шон, – но ты не понимаешь. Мы должны выбраться. Здесь слишком опасно. Слушай, однажды, обещаю, мы отправимся на какой-то курорт, где всё будет нормально, но здесь…
Крэйг отстраняется, встряхивая головой.
– Бро, это всё мечты. Никто не знает, что будет даже завтра, так какой смысл об этом трепаться? Всё, что у нас есть сейчас – здесь, в настоящем. Почему бы не воспользоваться моментом?..
Я перестаю их слушать. Джейк ещё сильнее откидывается на меня, и его затылок упирается мне в грудь. Интересненько.