Теперь она обратила свое внимание на Натана.
- Ты, - сказала она, стараясь придать своему голосу уверенность, которой еще не чувствовала. Стараясь говорить так, как, по ее мнению, должен говорить Бог. - Приди и спаси его, если это так много для тебя значит.
Он поднял на нее глаза.
- П-п-правда? - oн вытер с лица сопли и слезы.
- Лучше поторопись. Я не думаю, что он может дышать там.
Натан снова с трудом сглотнул и облизал губы. С огромным усилием он поднялся с колен и поспешил к кровати.
- Благослови тебя Господь, - сказал он почти в истерике. - Ты великолепна. Ты действительно Богиня.
Глория наблюдала, как он проник внутрь шлюхи. Ребенок перестал плакать, но это не остановило его усилий. Он осторожно потянул крошечные ножки, пока они не высунулись из отверстия.
- Ты слишком медлителен! - сказала она. - Давай я тебе помогу.
И с этими словами она схватила Натана за голову и начала толкать его внутрь мертвой шлюхи. Он кричал и бился вслепую, но она держала его крепко, медленно толкая его внутрь; теперь его голова была внутри полости. Огромные мускулы Глории напряглись, когда она втолкнула его в кровоточащее влагалище шлюхи, широко раздирая его, ломая тазовую кость женщины и разделяя ее, когда плечи Натана последовали за его головой в матку мертвой женщины, а затем и его руки, прижатые к его торсу. Тело шлюхи стало напоминать гигантскую анаконду. Kазалось, оно сжималось и расширялось, чтобы вместить тело Натана, разрываясь и лопаясь, когда Глория продолжала запихивать его дальше. Приглушенные крики Натана эхом отдавались сквозь кровоточащие раны в животе проститутки. Капающие красные мышечные волокна и шарики жира цвета попкорна поблескивали сквозь большие открытые раны, и сквозь них она могла видеть лицо Натана, уже не кричащее, а посиневшее. Глория отталкивалась с одного конца, все еще держа тело матери другой рукой, пока Натан не погрузился по бедра в мертвую плоть.
Тело шлюхи разорвалось пополам, как дешевый костюм; и мать, ребенок и Натан начали просачиваться сквозь щели, превращаясь в жидкое месиво из крови и фекалий. Ноги шлюхи были почти перпендикулярны друг другу, а тело раздвоено, как поперечная кость. Нижняя половина тела Натана свисала между ее раздвинутыми ногами, дергаясь в причудливом танце Святого Витта, отчего казалось, что шлюха все еще жива и бьется в конвульсиях, пытаясь родить ребенка размером с мужчину.
- Ты уже нашёл его? - спросила она, смеясь и плача, тяжело дыша, словно собираясь кончить. - Ты уже нашёл его? - спросила она ещё громче, как будто он просто не слышал ее.
Она, наверно, даже была бы невероятно шокирована, если бы Натан смог ответить. Она опустилась на колени и поцеловала Натана в губы, там, где его лицо было видно между лопнувшей грудной клеткой шлюхи. Одна грудь, пропитанная кровью, провалилась ему на лицо.
Bсе еще касаясь губами его губ, Глория прошептала ему:
- Все еще думаешь, что я великолепна?
Слезы текли по ее щекам на его безжизненное лицо.
Влад выглядел ошеломленным. Он провел ладонью по лицу и поднял брови.
- Вот черт, - пробормотал он. - Я думаю, это решило твою маленькую проблемку человечности.
Глория слезла с кровати и подошла к Владу. Она вытерла последние слезы с глаз и смахнула их, а вместе с ними и свою последнюю связь с человечеством.
- У нас много работы.
Влад, очевидно, знал, что произошел сдвиг, и он легко согласился c этим новым порядкoм. Глория понимала, что для него - это просто новая возможность воспользоваться ею, как только он поймет, как это сделать. Но теперь главной была Глория.
Влад кивнул.