– Видать, просто выпало, когда он пролетал над лесом. Или она… В птичьем виде хрен разберёшь, какого они пола. Зато, когда оборачиваются – тут уж нет сомнений. Бабы у них самые что ни на есть настоящие, все прелести на месте и тоже будто серебром присыпаны. Сверкают во всех местах. Хотя, быть может, это иллюзия – для отвода глаз.
– А ты их видел? – с сомнением в голосе спросил Снори.
– Издалека, – признался Роб. – А как хотел подойти поближе, рассмотреть, так они мигом обернулись и удрали в облака.
– Говорят, за каждое перо гильдейские волшебники платят по пять серебряных монет, - вспомнил ворчливый Снори и почесал заросшее лицо.
– Такое и на все десять потянет, – рассудил Роб.
– Для чего они магам? – осторожно спросила я.
– Они из них особые эликсиры варят, чтобы, значит, тоже летать, как птицы, – пояснил мне Снори, растопырив руки и изобразив, как летают человеческие волшебники. – Крыльев у них не вырастает, но оторваться от земли можно.
Я представила, как нелепо выглядел бы человек, вздумавший полетать при помощи зелья, и невольно захихикала. Роб поднялся, обошёл стоянку, а после подбросил в огонь полено и вновь уселся рядом со мной.
– А ещё говорят, инквизиторы как-то изловили такую птицу, чтоб исследовать превращение. Заперли в своих подвалах, все перья повыдирали. Хотели заставить обернуться в человека и заговорить. А она упёрлась – и ни в какую. Только карканья от неё и добились, больше ничего.
Мне стало не по себе, и я невольно прислонилась к мужчине плечом:
– Но потом-то отпустили? – тихо спросила я.