Он отвалился от микрофонов, еще более багровый, чем был вначале. На освободившееся место, сохраняя непроницаемое спокойствие, шагнул Сайда. Он не пытался перекричать гвалт, а заговорил тихо и ровно – и это сработало: люди притихли, чтобы услышать его ответ.
– Воистину, то была речь, исполненная неоправданной и необъяснимой враждебности. Пта Джифой в любом случае ошибается, если считает себя единственным продающим фрат богачом. Есть и другие поселки. У некоторых из них полей больше, чем у Шарту. А «Джиликон Сомос» производит собственный фрат и при этом продолжает скупать фрат селян. Пта Джифой существует не в локальной экономике одного поселка, а в глобальной экономике всего региона. Корпорация, будучи единственным скупщиком фрата, в любом случае сама назначает за него цену. То есть, если бы мы были извергами и хотели уморить людей голодом, мы бы это сделали, начав покупать фрат за бесценок. Для этого не нужно оккупировать Шарту с помощью суперсолдат.
– Теперь он нам угрожает! – рявкнул из-за плеча Сайды Джифой. Его голос прекрасно долетел до микрофонов. По залу прошел ропот – мнения людей расходились.
– Конечно, нет, – возмутился Сайда. – Я всего лишь пытаюсь показать, какими нелепыми являются эти обвинения. Пта Джифой боится, что мы прогоним его с его полей. Но это глупо – зачем разрушать отстроенное хозяйство? Будем ли мы расширять свои поля? Да. Понадобится ли нам кого-то лишать земли? Нет! Это бессмысленно, когда можно осваивать пустоши, вытесняя из них омаров. Скажу больше: пта Джифой сам не понимает своей выгоды. Сейчас он платит транспортной компании за то, чтобы его фрат добрался до «Джиликон Сомос». Теперь корпорация будет прямо у его порога, и он сможет продавать нам свой фрат прямо с полей – выиграет в цене. Что же касается жизни поселка – заметьте, мы сейчас, в этом зале, обсуждаем все очень демократически. Я уверен, это не изменится с прибытием сюда сомос-офиса.
Он замолчал и снова отступил от микрофона, предоставляя Джифою возможность делать и говорить все, что угодно.
– «Джиликон Сомос» лжет, – просто сказал тот. – Любое общество строится вокруг тех, у кого военная сила. Пока здесь правим мы: мужчины Шарту с оружием в руках. Я с моими дронами, администрация с ее дронами, фермеры-крайняки с их дронами – мы все равны. Мы не можем добровольно пустить к себе тех, кто легко справится и с нами, и с нашими дронами. Они завтра же начнут диктовать нам условия. Это мое мнение. Но решать общине.
И он ушел назад в ложу.
– Еще вопросы и сомнения? – предположил Сайда.
Из крайних рядов у самой двери поднялся какой-то фермер.
– Если вы такие хорошие, – смешным пьяненьким голосом проорал он, – то дайте нам экзоскелеты и скафандры этих ваших солдат! Мы сами их оденем, сами омаров прогоним, а с вами будем просто дружить. Может, и не так мы будем хороши, как эти солдаты. Но думается мне, без брони там то же мясо.
Он красноречиво развел руками.
– К сожалению, – ответил Сайда, – как и с размещением базы, это вопрос специальной государственной лицензии. Эти вооружения не являются товаром, который можно просто купить. Мы нанимаем лицензированных солдат и используем их в соответствии с правилами.
Мужик снова развел руками.
– А-а, ну тогда все понятно. Значит, вы плохие. Значит, и правда поработить нас хотите.
Кое-где в зале раздались смешки. И именно этот момент, а не выступление Джифоя, стал настоящим крахом для переговорщиков корпорации.
– Я уже говорил, что мы не изверги, – впервые растерявшись, запротестовал Сайда. – Никому не нужны рабы, когда все можно организовать на условиях взаимного согласия...
Мужик отмахнулся от него и плюхнулся на свое место.