Когда Хинта подошел к залу, все его двери были распахнуты, а в коридор долетал усиленный динамиками голос Румпы.
– ...свободная форма. Я хочу, чтобы вы активно участвовали в обсуждении. Пусть каждый задает вопросы, высказывает свое мнение. Я уверен, вместе мы сможем разработать одну или несколько убедительных гипотез объяснения случившегося. Но прежде я должен дать вам более полное представление о случившемся. Полчаса назад у Шарту восстановилось подключение к литской информационной сети. Сейчас там вал сообщений об отказах оборудования, о падении большинства силовых сетей в юго-восточной части ойкумены от Литтаплампа и до Шавала. Купола этих городов впервые за десятилетия погрузились в кромешный мрак. То же самое с меньшими поселениями. Очевидцы пишут, что не видели ни одного электрического огня от горизонта и до горизонта. Тысячи людей пострадали. Остальные – напуганы.
По залу прокатился вздох удивления. Хинта уловил в нем полный спектр тех эмоций, которые он сам пережил в начале аварии, а теперь к ним добавилось еще и разочарование в образе Лита как могущественной антитезы Шарту. Только у него оно было не таким острым – он все узнал еще от Фирхайфа. Он тихонько проскользнул в зал. Тот не был полностью забит: старшеклассники сидели дружескими группками, между которыми встречались островки свободного места. Румпа, в неброской серой кофте, стоял за кафедрой.
– ...паникой охвачены все, от окраинных бедняков до глав корпораций. Лучшие инженеры уже строят гипотезы о причинах произошедшего. И, казалось бы, зачем нам ломать голову над тем, над чем уже думают большие умы? Но истина принадлежит всем, кто способен мыслить, для ее поисков статус не имеет значения. У нас здесь такие же шансы создать удачную гипотезу, как у ученых где-то там, в далеких лабораториях корпораций. Они выиграют на длинной дистанции, но сейчас мы все равны. И еще я подумал, что лучший способ снять напряжение – это вдоволь поговорить о той самой вещи, которая всех так сильно волнует. Эта встреча – не обязательное занятие. Двери в зал останутся открытыми; кто устанет, может уйти. С остальными я готов говорить.
– Нападения омаров можно было не ждать? – спросил кто-то.
– Я не военный, и только недавно стал гражданином Шарту. Я никоим образом не стал бы ставить под сомнение целесообразность действий руководства поселка. Они вынуждены были принимать решения, не имея доступа к достаточной информации, и они приняли вполне здравые решения. Но да, я думаю, что нападения омаров в тот конкретный момент можно было не бояться. Если мы все еще уверены, что это сделали омары, то нам придется объяснить, откуда у них взялось энергетическое оружие такой мощи. Это сомнительно. Более того, я думаю, омары были в такой же панике, в таком же отчаянном положении, что и люди. Насколько мне известно, они снабжают свои тела искусственными органами и устройствами, которые должны были временно отключиться точно так же, как у нас временно отключились скафандры. Мне сложно предсказать, какой это нанесло им вред. Но маловероятно, что в таком состоянии они смогли бы начать массовое активное наступление. Однако опасность все же есть. Просто она исходит не от омаров, а от самой катастрофы. Если отключение повторится, среди людей могут быть новые пострадавшие...
Хинта смотрел на Румпу, слушал его, и заново вспоминал, как тот ехал на поезде, без шлема, с наполовину открытым лицом, свободным взглядом обозревая мир вокруг, со свободным сердцем покидая город, который для многих казался пределом мечтаний. Да, Тави был прав, этот человек был особенным.
– Информация о том, насколько обширную территорию охватило отключение, является лишь одним из необходимых нам ключей. Другие мы найдем в науке и в показаниях приборов. Пару таких приборов я принес сюда с собой. – Румпа поднял на всеобщее обозрение два устройства – длинный черный тубус с овальным расширением на конце и маленький золотистый диск, выглядевший на расстоянии точь-в-точь как Вечный Компас. Вид этой вещи загипнотизировал Хинту. «У него же не могло их быть два?», подумал он.
– Кто-нибудь знает, что это такое?
– Радиометр.
– Точнее.
– Регистратор ионизирующих излучений.
– Каких именно ионизирующих излучений?
– Любых. Мы ставили опыты с этой штукой на химо-физике.
– Да, вы правы, эта «штука» действительно взялась из школьного кабинета химо-физики, и опыты с ней можно ставить самые разные. Но кто-нибудь знает ее изначальное предназначение? – Румпа перевернул черный тубус в руке. – Пятьдесят семь лет назад этот прибор выпустили на заводе точных машин в Литтаплампе. Раньше нашего с вами рождения. Зачем?
Несколько ребят выразительно помотали головами.
– Чтобы измерять космическое излучение. До сих пор большую часть приборов этой серии используют в метеорологических лабораториях по всей ойкумене. А про вторую вещь хоть кто-нибудь догадался? Ее не было и не могло быть на ваших занятиях, потому что этот прибор я привез с собой.
Зал молчал.