– Сыворотка действует? – обратился один ученый к другому.
– Да, подопытный начинает терять слух. Это средство отлично подойдет для применения на врагах или при восставших. Любой быстро потеряет ориентацию.
Диб уже пустил в ход щупальца, которыми барабанил по стеклянным стенкам сферы, но на ней не оставалось ни одной царапины.
– С ума сошел что ли? Угомонись, или перережешь питательные трубки. Тогда уж молись, чтобы жидкость не выжгла тебе лицо.
Диб понял, что только сам себе причинит этим вред, поэтому повиновался ученым. С каждой секундой голоса становились все тише и тише, пока в конце концов они окончательно не умолкли, несмотря на то, что они продолжали о чем-то оживленно разговаривать. Диб оглох.
Он понимал, что паниковать бессмысленно, его мнение ничто для этих садистов, поэтому решил просто ждать, вглядываться в лица всех присутствующих в лаборатории.
«Как бы я хотел залезть им в черепную коробку, чтобы полопались их проклятые сосуды. Чтобы им было хуже, вдвойне хуже, чем мне».
В неведении он был недолго. Кое-что заставило его мысленно среагировать.
«Что за... Что это? Какое-то дребезжание. Смех. Не могу никак привыкнуть в новым ощущениям, словно у меня теперь не шесть а сотня новых чувств, которым я даже не могу дать точного определения. Столько волн может произвести обычный смех? Даже не верится... Стоп. Я что, слышу?!».
«Чего этому Главному еще надо? Создали один нормальный ПАК и, казалось бы, запрограммируй оставшиеся три миллиарда под него. Наверное он с военными теперь собирается готовить психотропное оружие. Что еще нужно для уничтожения близлежащих планет?».
«Еще один день... Еще один никчемный день в моей жизни. На кой черт мне только понадобился этот ранг ученого? Сидел бы дальше в инопланетных разведчиках, на большее уже мозгов не хватает».
«Они это серьезно, прямо вслух?» – Диб был ошеломлен.
«Еще одна подопытная тварь чуть не сбежала, хорошо хоть успела оглушить. Жаль, сдохла, но на восьмом уровне их много, сразу и не разберешь. От тела и крови успела избавиться, вот только с системой слежения пришлось повозиться... Если Главный или один из его пришибленных ассистентов узнает об этом, меня точно вышлют на какую-нибудь вшивую и грязную планету в качестве работника морга» – заключила садистка белом, до ужаса поразив Диба своей откровенностью, в то же время, как ни в чем не бывало, смешивая различные жидкости в колбах.
«Интересно, сколько он там еще просидит? Эта информационная кабина хорошо выполняет свое дело. Отполирует память так, что месяц будет как шелковый. Главное, чтоб не выжил из ума. В прошлый раз одного через тридцать два часа вытащили без сознания. Больше он не появлялся… Главному тоже не помешало бы там побывать часов пятьдесят, правило о гуманности он однажды уже нарушил» – и ученый с чем-то обратился к садистке в белом.
Диб все понял. Он слышал их мысли, но никак не исповедь. Глухота не уходила, ни единого звука не проникало в сферу. Диб сосредоточил свое внимание на стеклянной колбе с фиолетовой жидкостью, которую ученая садистка держала в руке.
«На голову бы тебе эту фиолетовую дрянь», – подумал Диб, мысленно представляя, как она возносит руку над головой и выливает на себя все до последней капли. Это был лишь вопрос времени.
Вдруг сфера задрожала как от ударной волны, не переставая вибрировать, что, собственно, только Диб и чувствовал. Его глухота начала иссякать, наполняя звуком все пространство. На последней секунде он наконец услышал пронзительный крик, но то, что он увидел, почти не удивило: до сего момента абсолютно белый халат садистки оказался весь в фиолетовых подтеках. Жидкость была даже на голове. В трясущейся руке она держала пустую колбу. Кажется жидкость была не из безопасных, а потому и начала жечь одежду и лицо. Все ученые остолбенели от увиденного.
– Вы... вы это видели? Она....
– Спятила! Что ты сделала, ненормальная, это же кислотная смесь!!! – завопил кто-то.
Она никого не слушала, закрыв лицо руками. Глаза тоже пострадали. Лишь иногда всхлипывая, она твердила: