Кроме прогулки, других планов у меня не было, поэтому я устроился в одной из кафешек на улице Жаботинского, купил чашку кофе и немного поработал в аппликации — проверил акции, в которые вкладывался последние девяносто лет, поиграл с вкладами, перекинул часть финансов с одних фондов на другие. Иначе говоря, убивал время.
Зазвонил мобильный. Номер был вчерашней невесты — я так и не сподобился заблокировать ее в прошлый раз.
— Да, Вика? — Привет, Адик. Я проверил на всякий случай имя на экране — может, номером ошиблись? За все миллениумы никто ни разу не называл меня Адиком. — Привет, Викуся, — я выбрал, на свой вкус, самое отвратительное уменьшительно-ласкательное, но промахнулся: ей понравилось. — Спасибо, что пришел вчера, Адик. И за подарочек в конверте тоже, не ожидала! — Не за что. Ну, пока?.. — я занес палец над кнопкой сброса. — Стоп! — выпалила трубка — хотела спросить, куда вы вчера с Костиком-то пропали? — Поехали бухать в наш парк. Помнишь такой? — Конечно помню, — сказала Вика, — мы же там проводили наш выпускной… до сих пор плакать хочется. — От стыда? — От ностальгии, дурак, — рявкнула она, — так Костик, значит, там был? Адик, у тебя нет случайно его номера телефона? — Костика? — Да, Адик, Костика, — она уже теряла терпение. — Нету, Вичка, — я все еще надеялся найти то прозвище, которое собьет ее с толка и закончит на этом разговор, — зачем тебе? Кстати, ты знаешь, что он банкрот? — Банкрот? — равнодушно сказала она, — ну и что? Не помогло.
— Да так, к слову пришлось.
— Так что там с парком? — снова перевела она разговор на нужную ей тему. — Понятия не имею, мы вдарили по пиву и свалили оттуда. — А Костик сейчас у тебя живет? Или у Жеки? — Уже не живет. Но вчера неплохо общался с Немцем. Может, у него сейчас кантуется? — А, ну тогда пока. — и она бухнула трубку без предупреждения. — Ну пока, — сказал я в тишину телефона. Кажется, на некоторое время меня оставят в покое.
От Бадхена в следующие несколько недель было ни видно ни слышно. Иногда звонил или приходил Женя, с тоской спрашивал: «Не появлялся?» и исчезал после моего отрицательного ответа. Телефон Костика был выключен, обычные места своего обитания он не посещал. Финкельштейн перезвонил всех «одноклассников», но никто ничего не знал — или не выдавал правды. Поэтому мы договорились в ближайшую субботу наведаться в парк — других версий у нас не оставалось.
В четверг мне позвонили с незнакомого номера. В последнее время такое происходило слишком часто, но я ответил — в конце концов, это мог бы оказаться Костик.
— Могу я говорить с господином Адамом Эвигером? — услышал я низкий, хорошо поставленный голос. — Эвигер говорит. — Адам, это Саул. Помнишь, мы с тобой общались на свадьбе у Виктории? Пили за здоровье, и… — Помню-помню. — Скажи, ты не против встретиться в ближайшие пару дней? Мое предложение сможет тебя серьезно заинтересовать.
То, что я не повесил трубку сразу, объяснялось просто: жесточайшей скукой. С появлением Костика я привык к разнообразию, а теперь у меня вдруг освободилась куча свободного времени, и я с радостью ухватился за возможность сделать хоть что-то, кроме как перечитывать Конан-Дойля.
— Да хоть сейчас. Я не занят. — Отлично, — голос стал ровно на полтона теплее, — можно заказать столик… — Давай ко мне домой, — перебил я, — чего по ресторанам шастать. Папарацци меньше будет, спокойно поговорим. Без галстуков, так сказать. — Хорошо, — ответил он, кажется, довольный, — через два часа у тебя? — Валяй.
К приходу Саула я сбегал в магазин и купил бутылку вина. Вряд ли он водит сам — при его статусе скорее приедет с водителем. Угощать его чаем с кексом, как Женю, не хотелось — не заслужил. Под вино же можно было узнать много нового — судя по поведению на свадьбе, Саул легко пьянел.
Он приехал, как я и ожидал, на шикарной черной машине с тонированными окнами. Вылез из заднего сидения, сверкая лакированными ботинками. На нем был великолепно сидящий костюм и белоснежная рубашка. Словом, передо мной был истинный политик.
— Привет, Адам, — и ловким жестом он вытащил из кармана пиджака еще одну бутылку вина. Такие в обычных магазинах не продавались — и я оценил.