Через минуту замок щёлкнул.
— Сезам, откройся. — Алиса улыбнулась.
Мы вошли внутрь. Алиса сразу начала шариться по полкам. Я же просто решил осмотреться.
В медпункте стояли две койки: одна у стены, вторая у стола, за которым обычно сидела Виола. На столе стоял старый, как динозавр (для меня, конечно), компьютер.
— Нашла. — послышались со стороны Алисы.
Мой же взгляд упал на стеклянную бутылку, стоящую под столом.
Я подошёл ближе.
— Алис, зацени, чё медсестра тут припрятала. — позвал я.
Это оказалась бутылка «Столичной».
«Банька-парилка, е*ля и горилка…»
Я заржал.
— Да тише ты! — Алиса тоже улыбалась, сдерживая смех.
— Берём? — спросил я.
— Ага. — ответила Алиса.
— А нахрена? — опять спросил я.
— А чё, мы же на самом деле взрослые люди. — опять ответила Алиса, — Нам можно.
— Ну да, ты права. Только давай так, чтоб не в хламину.
— Та Боже упаси!
— А куда мы её денем?
— У меня спрячем.
— А нести как будем?
Алиса оглянулась. Подошла к открытому окну, взяла с подоконника небольшую бутылку с мутной водой. Открыла, вылила содержимое в окно.
— За мной. — шепнула она и перемахнула через окно.
Я сразу же за ней. Мы оказались на улице.
— Нужно отойти подальше, куда-то в лес. — сказала Алиса и мы, через кусты вышли на какую-то тропинку.
Отойдя на приличное расстояние, мы остановились.
— Держи бутылку. — сказала Алиса, открывая бутылку столичной.
Я взял пустую бутылку из-под воды, Алиса принялась переливать.
Меня пробило на заразительный смех.
— Чего ты ржёшь? — спросила Алиса, тоже посмеиваясь.
— Мы щас как два алкаша каких-то.
— Да тихо ты. — Алиса засмеялась, проливая часть водки на землю.
— Да ты чё делаешь??? — я заржал.
— Да нам просто стресс снять надо! Мы не алкаши.
— Главное, чтобы нас не запалили. А то нам вставят потом штырь от земли до неба.
— Да ты заколебал смешить. — Алиса засмеялась, — Заткнись, пожалуйста.
Мы закончили с переливанием, а стеклянную бутылку из-под «Столичной» выбросили подальше. Теперь у меня в руках была чуть больше половины наполненная бутылка слегка мутной «воды».
— Ну, так мы хоть как-то отмажемся. — сказала Алиса, — Пошли, отнесём её ко мне в домик.
Мы обратно вышли на тропинку, а по ней потом вышли к умывальникам. А отсюда уже вышли на площадь. Вот тут-то нас и ожидала небольшая проблемка.
— Двачевская, стой! — послышался голос Ольги Дмитриевны.
Мы обернулись
— Что? — слегка сердито спросила Алиса.
Ей не нравилось, как Ольга Дмитриевна зовёт её по фамилии. Вожатая это заметила.
— Алис, ты Ульяну не видела?
— Нет, не видела… А что случилось?
— Опять безобразничает. Подложила на обеде какому-то мальчику жука в тарелку.
— Ааа, ну дааа… — протянула Алиса, делая вид, что знает об этом.
На самом же деле, её, как и меня, на обеде не было. Потому что Алисе захотелось переслушать всю мою музыку на телефоне.
— А что это у вас такое? — поинтересовалась вожатая, глядя на бутылку в моих руках.
— Это вода, Ольга Дмитриевна. — ответил я.
— А чего она такая мутная?
— Это содовая вода. Она, во первых, тёплая, а во-вторых, не вкусная.
— А зачем она вам.
— Ну… Иногда мне летом становиться нехорошо, и мне приходиться её иногда по пол бутылки пить.
— Тебе сейчас плохо? — обеспокоенно спросила вожатая, — Может к Виоле сходить?
— Нет! К Виоле не надо! Мне сейчас легче. Я мог бы и в домике отлежаться, но от скуки уже на потолок лезу.
— Хм… Ну ладно. Не опаздывайте на ужин только. — Ольга Дмитриевна ушла.
Мы с облегчением выдохнули и пошли дальше
— Какой ты у меня умный. Так даже я бы не отмазалась. — Алиса улыбнулась.
— Да, были в жизни моменты и похуже. Потом тебе как-то расскажу.
До домика Алисы мы дошли молча. Над лагерем прогудел горн, сзывая всех пионеров лагеря на ужин.