Меня напугало то, что я так просто взял на себя вину за убийство, совершенное Диего. Пугало то, что я не помнил оставшейся половины ночи после расставания с Кристиной, я действительно мог сделать в этот промежуток времени что угодно, тем более с моим ужасным темпераментом. Но теперь Кристина знала — я не виновен.
— Кристина… — сорвалось с моих губ, и я блаженно прикрыл глаза. Теперь, когда она знает, что я не тот убийца, у меня есть шанс, пусть и маленький, но он есть.
Я прислушался к звукам: тишина, Кристина всё ещё спит. Маска доставляла ужасный дискомфорт, оттого как я долго носил её не снимая. Она плавно сползла вбок, когда я неторопливо потянул за ленты на моём затылке. Легкая прохлада коснулась кожи лица, мягко её лаская. Проведя ладонью по лицу, я не мог сдержаться — слёзы подступали к глазам. Она не сможет принять это. Точно, не сможет. Почему я так надеюсь на её милость? Сейчас я был для неё загадкой, которую Кристина стремилась разгадать любым способом. Не знаю, что она ожидала увидеть под маской… Не принца уж точно. Нет, конечно. Я точно дал ей понять, что скрываю нечто страшное, если это возможно описать таким мягким словом. Смогу ли я выжить, когда она уйдёт, когда её лицо исказится ужасом? Не думаю.
Самым страшным было то, что у меня не было права распоряжаться своей жизнью, точнее даже своей смертью. Всё было подвластно ему. Только он мог распорядиться мною, как хотел. Раньше мне было всё равно, а сейчас я боялся. Боялся, что он отнимет у меня жизнь, которую я, кажется, начинаю любить. Ведь дьяволу чуждо чувство любви, и он сделает всё возможное и, пожалуй, невозможное, чтобы меня искусить, чтобы я своими руками убил то, что сейчас имею.
Шелест донесся из спальни, где находилась Кристина. Быстро расположив маску на лице, я завязал ленты и обернулся на звук. Она медленно шла навстречу ко мне. Её сонные глаза с нежностью смотрели на меня, и я невольно таял под этим взглядом.
— Как спалось, дитя моё? — ласково спросил я, глядя на неё снизу вверх, словно на Ангела, сошедшего с небес.
— Прекрасно, — прошептала она, опускаясь на колени передо мной, — но я не могу спать спокойно, пока знаю, что то же время могу провести с тобой наедине.
Глядя на неё, я не смог сдержать улыбки. Кристина осторожно коснулась моей шеи, почти невесомо проводя по ней пальцами вверх к лицу. Затем она погладила меня по волосам, почти убаюкивая этим простым жестом. Её рука замерла на моём затылке, и, медленно приблизившись, она коснулась моих губ в поцелуе.
Абсолютно всё в этом прогнившем мире не имело сейчас никакого значения в сравнении с её влажными губами, бережно касающимися моего лица.
========== Глава 11 ==========
По окончании оперы Убальдо быстро переоделся в наряд, хорошо подобранный Дорианом, и смыл весь грим, спеша скорее оказаться с Карлоттой. Та уже ждала Пьянджи у главного входа.
Когда он спустился, так и застыл в оцепенении: она была великолепна. Мисс Джудичелли была одета в чёрное бандажное платье, красиво подчеркивающее все её пышные формы, а россыпь огненно-рыжих волос сияла в свете уличных фонарей.
— Как же ты красива, — восторженно проговорил Убальдо, протягивая Карлотте букет из нежно-розовых пионов, та с радостью приняла его, прижимая к своей груди.
— Grazie*, Убальдо! — поблагодарила она, взяв его под локоть. — Куда мы пойдём?
— В Эпикур, моя дорогая, — он ей задорно подмигнул и повёл за собою по бульвару Капуцинок.
***
Рука Кристины замерла на затылке Эрика, и, медленно приблизившись, она вовлекла его в поцелуй, он прикрыл глаза, наслаждаясь моментом, а девушка быстрым, неуловимым жестом распустила наспех повязанные ленты. Призрак даже не почувствовал подвоха.
Разорвав поцелуй, она отстраняется, и маска моментально спадает, обнажая лицо Эрика. Он успевает отвернуться гораздо быстрее, чем она могла бы разглядеть его. Призрак вскакивает на ноги, взвыв словно раненный зверь.
— Демон! — воскликнул Эрик, падая на колени и дрожа всем телом. — О, любопытство Пандоры! Скажи мне, это ли хотела узреть? — он резко оборачивается к ней, и теперь она видит, а её лицо застывает в беззвучном крике, но Кристина никак не может это контролировать.
— Дьявол! С душою лживой Дилайлы, с душой змеиной, — продолжал кричать Призрак, отступая в самый дальний угол, — воли не увидишь ты впредь, — голос срывается, и он может лишь осипло шептать.
Её потряхивает от сковавшего тело страха, когда Кристина решается оторвать глаза от пола и взглянуть на Эрика. Он неподвижно сидит всё в том же углу, подтянув колени к груди и пряча лицо в ладонях. Кристине казалось, что он даже не дышал. Она видела такое только в фильмах ужасов, а теперь этот кошмар происходил с ней. Ей было страшно лишь потому, что Эрик кричал. Его крик был пропитан невероятной болью, и она бы отдала всё, лишь бы её Ангел никогда себя так не чувствовал больше. Его состояние — её вина.