«Жаль самого Партурнакса не спросишь», — покачала она головой. Несмотря зерно уверенности, рассказ девочки от начала и до конца звучал как второсортный немыслимый бред. Вспомнив свои времена зубрежки над книгами, она решила отвлечься от девочки, которая не сводила с нее глаз. Ильма только сейчас умудрилась заметить весь кавардак в хижине.
«Блин… Как невежливо…».
— Извините за этот беспорядок, она здесь приберётся, — Ильма тыкнула в сторону малышки. — Кстати, забыла представиться, меня зовут Ильма Сентинел.
Флемет беспорядок в её доме волновал чуть меньше чем ничего. Она со своей дочерью подошли к столу. Все это время Алдуин стояла в прострации от слов довакина, не зная, как отреагировать. Уж в том, что у довакина напрочь отсутствует чувство уважения или бережного обращения к древним вещам, она уверилась давно. И следуя своим мыслям, Алдуин негодовала, как Акатош мог доверить свою силу столь беззаботной личности, которая скорее походила на беззаботное дитя.
— Я, Флемет, меня еще называют ведьмой диких болот, — представилась хозяйка постарше. — Морриган, моя дочь, — брюнетка кивнула, соглашаясь с матерью.
— Я так понимаю, вы знакомы? — спросила Флемет у Ильмы.
— Можно и так сказать, — фыркнула довакин в сторону девочки. — И знаете, лучше бы вообще не знакомились.
Алдуин внимательно всматривалась к своей «знакомой», ища в ней качества, которых можно было противопоставить влиянию Абстракта. Эта смертная, благословленная Акатошом, уже у себя на родине достигла многого. А ее силы выходили за рамки человеческого, во всяком случае достаточно для того, чтобы принять бой с ним. Древний дракон вспомнил первую встречу с довакином на плахе палача, что было весьма символично. Сначала он спас ее от оков, а теперь она его. С тех самых пор прошло много времени и произошло слишком многое, от той худенькой и неказистой девушки не осталось и намека. Алдуин сравнивал довакина с первой встречи и ту, кто сидела сейчас напротив. Её длинные каштановые кудри превратились в короткие и прямые локоны цвета снега. Но живой взгляд так и остался гореть огнем жизни. Что вселяло уверенности в затее.
— Ты же мне не поверила, не так ли? — тяжело вздохнула девочка.
— Да ты гений! Меня сейчас волнует только одно, почему я до сих пор не прикончила тебя, — поставила Ильма чашку и повернулась к Алдуину.
«Ох… Ну до чего же она упрямая…», — взвыла в мыслях Алдуин.
— Неужели ты не ощущаешь ничего странного в себе? Никакую жажду, сжигающую изнутри? Желание подкрепиться чужими жизнями и душами?!
— Ничего так…
«Чужими жизнями… жизнями? ГАДСТВО!», — Ильма внезапно вспомнила тех убитых солдат в замке Хайевер. И вспомнила, как использовала тот гадкий крик поглощения жизненной энергии. Вспомнила свое отражения на водной глади в кривом хищном оскале. «Нее, то были обстоятельства…», — пыталась она оправдаться. «Но я ведь могла использовать любой другой крик… Могла же!», — неожиданно закрались страхи.
— …ого! Хм… Может, ты и права, — довакин всерьез засомневалась в адекватности своих последних действий.
Как говорится, сумасшедшие не считают себя сумасшедшими. Изменения в её поведении могли заметить только близкие друзья, которые хорошо ее знали, но они все остались в Тамриеле. Сейчас же она была ни в чем не уверена. Оказаться в совершенно в другом мире, потом встретиться со своим врагом, злым доисторическим драконом, который теперь почему-то выглядит как малявка, рассказ о каких-то Вселенских сущностях, которые сражались с богами фиг знает когда. И поверить во всё это Ильма не хотела, нужны были весомые и наглядные доказательства.
«Но ведь в свитках же было напророчено о победе над Пожирателем Мира», — аргументировала бретонка свои домыслы.
«Сражение у ОСТАГАРА!», — Бретонка чуть не забыла о битве в крепости. За этим чаепитием и душевной беседой она успела позабыть о кровавой битве. «Как я могла бросить их…», — ужаснулась в мыслях Ильма.
«Бросить кого? Они тебе никто… просто источник энергии…», — прошептало нечто ее искаженным голосом внутри неё.
«Снова этот голос!», — испугалась Ильма.
— ЗАТКНИСЬ! — от резкого крика женщины все присутствующие содрогнулись. Резкая перемена настроения у гостьи внушала сильную тревогу.
«Даже если это правда, то почему ты должна меня сдерживать? Ты только представь, мы станем сильнее… Намного сильнее, сильнее даже самих богов. Ты станешь…», — не утихал потусторонний голос.
— ЗАТКНИСЬ! — вновь крикнула Ильма и рванула на выход.
— Ты куда? — крикнула вслед за ней Алдуин.
Сентинел не стала ей отвечать. И тогда девочка потянулась своими ручками к драконорожденной и ухватилась за край её плаща. Довакин мгновенно развернулась, чисто на рефлексах, и перехватила маленькие ручки Алдуина. Кончик ее духовного клинка замер на расстоянии где-то в миллиметре от глаза девочки. Искрящееся белым светом лезвие из ладони Ильмы оставило царапину на щеке Алдуина. Алая струйка крови потекла по розовой щеке.
— Там вообще-то сейчас идет кровавое сражение.