- Откуда ты могла знать? Такого не предвидеть, - покачал головой Стас, и моя ладошка как-то незаметно потерялась в его руке.
- Я должна была. Отец говорил мне, что я должна быть осторожной, что людям нельзя верить. Они… как змеи – мы можем любить их, кормить, оберегать. И все равно – они нас предают. Но я решила, что умнее, что мне повезло. О да, - зло хохотнула я.
- Тогда твое сердце остановилось, верно?
- Болевой шок, и все. Добро пожаловать в Ад. Меня вернули Стражи ворот, так как мое время еще не пришло, я должна была жить дальше. И если раньше я боялась убивать, считала, что не смогу, не хватит силы и мужества, то, вернувшись, поняла, что на деле это не так уж и сложно. Нужно просто захотеть.
Внутри горячим комом свернулась былая ярость и бешенство. Страх. Сколько бы лет не прошло с тех пор, я никогда этого не забуду. Люди навсегда останутся для меня теми, кого, если что, не жалко пустить в расход.
Мы подъехали к моему дому.
- На чай позовешь? – нахально улыбнулся оборотень.
- На чай? – усмехнулась я в ответ.
- А это уж как сама решишь, - пожал плечами Стас.
- Идем.
Не знаю, на что рассчитывал Прохоров (то есть знаю, конечно, но иногда можно поиграть в наивность-невинность), но сломанная дверца шкафа явно не входила в этот перечень. Снабдив удивленного вервольфа ящиком с инструментами, удалилась в ванную.
Вода, под напором бьющая из душа, не заглушила щелчок двери спустя три минуты.
- Уже все сделал? – строго вопросила я, улыбаясь.
Дверца душевой кабины открылась, и обнаженный мужчина шагнул ко мне.
- Подумал, что здесь тебе моя помощь будет нужнее, - лукаво усмехнулся он, чуть прищуривая свои синие глаза.
- Так нечестно, - скуксилась я, вручая ему мочалку, пахнущую любимым гелем. – Твои глаза – преступление против моей суккубьей натуры!
- Если ты так ставишь вопрос, то я согласен побыть преступником, - покивал оборотень, проводя мочалкой по моей спине, а второй рукой прижимая ближе к себе.
Как и любой вервольф, Стас был изумительно сложен, но это его, конечно, ни в коей мере не оправдывало. Широкие, мощные плечи, потрясающий пресс с четко очерченными мышцами, накаченные ноги и… Я ухмыльнулась, а потом мне вдруг стало так смешно, что я с хрюканьем уткнулась мужчине в плечо.
Нет, с тем самым органом у него все было более чем в порядке, но просто пена, упавшая с мочалки, как борода у Деда Мороза, и…
- Ой, не могу… - всхлипнула я, сдуру глянув на вытянувшееся лицо Стаса.
И захохотала громче.
- Знаешь, меня больше устраивали другие звуки, которые ты издавала, - несколько обиженно фыркнул Прохоров, притискивая меня к стене.
- Да? – отсмеявшись, поразилась я. – Это какие?
Немного заострившиеся зубы демонстративно укусили шею, не больно, но ощутимо, и я непроизвольно ахнула, прижимаясь к его телу плотнее.
- Вот такие, например, - довольно улыбнулся синеглазый. И кто еще из нас двоих искуситель, м?
Он приподнял меня за талию, и мои ноги обхватили его бедра, без стеснения потираясь об уже совсем не смешную, а весьма внушительную часть тела. Мужчина старательно обходил поцелуями губы, зато руки его не пропускали ни сантиметра, лаская, сжимая и трогая все, до чего могли дотянуться.
Первый выпад заставил охнуть и прикрыть от удовольствия глаза. Его силуэт под прикрытыми веками светился, как неоновая лампа. Я опустила голову и дотронулась губами до лихорадочно бьющейся жилки на шее. Стаса пробил озноб, его движения стали быстрее и грубее, и это заставило меня снова засмеяться – на этот раз от осознания своей власти. Лизнув незащищенное горло, прошлась по загорелой коже зубами.
- Действительно сладкий, - выдохнула я, обхватывая его лицо и целуя в улыбающееся губы.
Мужчина рыкнул, и это дрожью отозвалось во всем моем теле. Он был прав – секс у нас и впрямь был каким-то странно ярким и живым. Обмен энергией шел в сумасшедшем порядке, я почти чувствовала, как меня наполняет его жизнь. И это тоже было необычным.
Его руки собственнически сжали ягодицы, и от этого затрясло сильнее. Я вжалась в Прохорова, оплетая мощную шею, стараясь оказаться как можно ближе, хотя физически уже некуда было.
- Откройся мне, - лихорадочно зашептала я, заглядывая в синие глаза, подернутые поволокой дикой похоти. – Хочу знать, о чем ты думаешь…