***
На работе Аврората руководство Грин-де-Вальда, как ни странно, сказалось незначительно. Основательно перерыв воспоминания Грейвза, он выполнял обязанности в точности так же, как это сделал бы сам Грейвз, чтобы не вызвать подозрений.
Кроме одного.
При первой подвернувшейся возможности аврор Голдштейн была разжалована и переведена в другой отдел, где вероятность Грин-де-Вальда столкнуться с ней была практически равна нулю. А затем и вовсе едва не казнена.
Может, для остальных и было тайной, отчего тёмный волшебник столь невзлюбил рядового аврора, чьё мнение никого не интересовало, но не для Грейвза.
Для Грин-де-Вальда Тина была опаснейшим врагом. Единственной, кто в данных обстоятельствах мог его разоблачить. Ведь ни для кого не было новостью, что Тина была ученицей Грейвза.
Когда щуплая девушка впервые получила звание аврора, никто из новоиспечённых коллег не верил, что она продержится долго. Все они были преимущественно мужчинами, а единичные исключения составляли крепко сложенные женщины, которых со спины было трудно отличить от мужчин. Тина была в данной компании недоразумением.
Поначалу ей пришлось очень нелегко, когда романтизм и юношеский восторг со звоном разбились о суровую реальность будней аврора. Теорию Голдштейн знала на отлично, а вот применить её на практике оказалось нелегко. Но Тина обладала одним замечательным качеством, за которое Грейвз, издалека наблюдающий за мучениями юнита, начал её уважать. Она не сдавалась.
После каждого выполненного или проваленного задания он приглашал её в кабинет, усаживал напротив и начинал допрашивать. Поначалу мучительно краснея и зачастую заикаясь, Голдштейн под его давлением начинала анализировать. Что сделал подозреваемый, что сделала она, почему ей следовало или не следовало поступать так, как она поступила. Грейвз чувствовал, как её тяготят эти беседы. Но ведь и сам Грейвз был тем ещё упрямцем. Постепенно отчёты девушки становились уверенней, действия – эффективней. И вот уже даже закоренелый мужлан Уоллес, поначалу презрительно фыркавший при виде Голдштейн, был не прочь идти с ней на задание.
Грейвз был доволен собой. И горд за Тину, почти своё творение.
Никто в отделе не был ближе к нему, чем она, даже Вайс, его заместитель. Она знала все его привычки и предпочтения – успела изучить за долгие месяцы «учёбы».
Он тоже её изучил.
Она одевалась в серое и удобное, чтобы ничем не отличаться от коллег - не любила выделяться. Обувь – лишь на плоской подошве. Этому он сам её научил. “Неизвестно когда потребуется погнаться за подозреваемым. Он не станет ждать, когда ты переоденешь каблуки. Волосы – либо в хвост, либо стричь коротко. Ничто не должно отвлекать во время боя. Магия – невербальная. Выкрикивают заклинания только студенты Ильверморни, чтобы противник успел его отразить. А ещё лучше – беспалочковая. Палочка часто теряется в пылу схватки”.
Кофе Голдштейн пила чёрный, без молока, изредка злоупотребляя зельями бодрости. Отчёты писала очень тщательно, старательно выводя слова скрипучим пером на пергаменте. Часто принося законченные отчёты, девушка довольно улыбалась, не замечая, что нос измазан чернилами.
Когда они дежурили ночью вдвоём, она, чтобы не заснуть, читала книги. Обязательно приключенческие, либо детективы. И настолько увлекалась, что могла пропустить вызов.
Почему-то вместо того, чтобы злить, его это забавляло.
В Аврорат запросто, без стука, заявлялась младшая сестра Голдштейн – шумное создание, одетое в розовое, раздающее всем выпечку и кофе. Мужская половина департамента была от неё без ума. Грейвз в эти моменты предпочитал запираться у себя в кабинете. После первой встречи с Голдштейн-младшей, почувствовав характерное лёгкое ощущение, будто кто-то мягко проводит пальцами по коротким седеющим волосам на затылке, он понял, что его пытается прочесть очень искусный легилимент. Весьма невежливо и резко применив окклюменцию, Грейвз «выкинул» младшую Голдштейн из своего сознания. Но с тех пор старался с ней не встречаться. Он не настолько силён в окклюменции и не настолько равнодушен к Тине, чтобы спокойно общаться с её сестрой.
До того, как Грин-де-Вальд украл у него изрядный кусок жизни, Грейвз, украдкой наблюдая за тем, как его Тина становится уверенной в себе женщиной, думал, что, быть может, ещё через пару лет, когда разница в возрасте будет уже не столь значительна, он, наконец, решит, что пришла пора сделать их отношения более близкими.
Персиваль Грейвз всегда следовал чётко поставленным планам. И раньше они никогда не нарушались. Он верил, что всегда добьётся своего, и никто и ничто не заставит его жизнь быть не такой, какой он захочет.
Если бы он мог говорить на парселтанге, рогатый змей мадам Пиквери, сверкая рубином, глубоко посаженным между изящных извитых рогов, поведал бы ему, что – увы! – мы не всегда управляем своими жизнями.
________________________________________