— Понимаю, конечно, — закивал герр Вагнер. — Главное — почините моё перо! За деньгами я не постою.
— Всё будет в лучшем виде, герр Вагнер, не беспокойтесь. А пока пойдите посидите в баре, успокойте нервы — я слышал, в «Великаньем роге» новое пиво, завоз из Чехии…
Под эту бодрую трескотню герр Вагнер удалился.
— С каких это пор на тебя влияет Луна? — протянул Макс, отворачиваясь от витрины.
— С тех, когда я понял, что на её фазах можно заработать дополнительный галлеон, — усмехнулся Ганс и подошёл ближе. — Как я тебе рад, Макс!
— Привет, Ганс, — Макс похлопал его по плечу, но всё же не избежал объятий. — Эй, ты где так разъелся?! Неужто Баумгартен начал готовить?
— Так, что всех докси перетравил, — сообщил Ганс и взмахом палочки изменил вывеску на «Закрыто». — Пошли поздороваемся с умником. Но как же я рад тебе, Макс! Какими судьбами? Признавайся, что-то нужно, а?
— Конечно, иначе бы не явился, — шутливо бросил Макс, следуя за ним через неприметную дверь за прилавком в мастерскую.
— Я так и знал! — провозгласил Ганс.
Мастерская окончательно перенесла Макса в Дурмстранг. Помещение оказалось очень чётко разделено на две зоны, хотя никаких перегородок между ними не имелось. На левой от входа половине мастерской царил первозданный хаос. На правой всё лежало в идеальном порядке.
— Роб! — сложив руки рупором, крикнул Ганс. — Угадай, кто пришёл!
Из-за аккуратного лабиринта габаритных артефактов показалась сперва кудрявая тёмная макушка, а затем высокий лоб, вздёрнутый нос и сжатые в неудовольствии губы.
— Ганс, какого дьявола ты меня?..
— Того самого, Роб! — воскликнул Ганс и вытянул Винтерхальтера вперёд.
— Макс! — просиял Роберт. Он вновь исчез за горами артефактов, но вскоре вынырнул и без спешки приблизился. — Вот это сюрприз.
— Привет, старина, — Макс с удовольствием пожал его руку. — Как жизнь?
— Моя жизнь — война, — пожаловался Баумгартен и резко щёлкнул пальцами в сторону — гора вещей на половине Ганса, качнувшаяся было, вновь замерла в магической статике.
— То есть, ничего нового?
— Мой друг, день, когда Нойер поменяется, будет объявлен национальным праздником.
— Ты ворчишь хуже моего папаши на пике таланта! — возмутился Ганс, приманивая бутылку и три стакана. Роб нахмурился и сложил руки на груди.
— Ганс, у нас рабочий день, вообще-то, в разгаре.
— Да ладно тебе! Сам Винтерхальтер к нам снизошёл! — Ганс сноровисто разлил травяную настойку и сунул стаканы друзьям. — Как же не выпить за встречу?
— Я пас, — твёрдо сообщил Роб и поставил стакан на шаткую гору книг. — Без обид, Макс.
— Какие тут обиды? — отмахнулся тот и с удовольствием пригубил настойку. Ганс залил в себя содержимое стакана полностью, поморщился и довольно ухнул.
— Давай, Макс, рассказывай. Как дела? Как высший свет? Всё ещё витает в облаках и не знает печалей?
— Не знает печалей? — хмыкнул Макс. — Я целыми днями сижу над книгами и вычитываю, кто в какой стране когда и кого предал, или подставил, или убил. А так да, конечно, аристократия живёт в стране радужных крылатых коней.
— Ну, ты ж будущий барон фон Винтерхальтер, — пожал плечами Ганс, наполняя стаканы по новой. — Тебе нужно всё это знать и уметь.
— Ганс… — предупреждающе окликнул его Роб.
— Как будто я хочу! — вспылил Макс. — Я бы лучше сидел с вами в этой дыре, чем в семейной библиотеке корпеть над всей этой дичью!
— Спасибо за дыру, конечно! — обиделся Ганс. — Мы на свои честно заработанные!..
— Не придирайся к словам, — досадливо поморщился Макс.
— Для будущего барона ты хреново выбираешь выражения, — поддел Ганс и выше поднял свой стакан. — За то, чтобы отныне и навек… Роб, что за дела?!
— У нас много работы, — заявил Баумгартен, опуская палочку. Ганс запустил в него стаканом, но тот испарился, как и его содержимое до того.