Девушки периодически беспокоили его ночами, но увидеть Эм он никак не ожидал. Эльф молча следил за ней взглядом, ожидая, когда она сообщит о причине своего посещения.
- Привет, – сказала Эми мертвым голосом и села рядом с ним на кровать, разглядывая свои ногти.
Йорвет слегка нахмурился. Неужели она пришла за поддержкой? Второй спектакль он вряд ли осилит.
- Я хочу кое-что попробовать, – сказала она еле слышно. – Будет больно, придется потерпеть.
Эм медленно повернулась к нему, взяла его лицо в свои холодные ладошки. Одноглазый не сопротивлялся, сам не понимая, почему. Девушка увидела его структуру, разрывы, которые срослись отвратительными комьями, и начала расправлять их своими потоками.
Йорвет вздрогнул, почувствовав сильную, резкую боль от разрывающейся щеки, но выдержал, не отпрянул. Он с удивлением разглядывал ее белеющее лицо, на котором проступал пот, ее темно-бирюзовые глаза с расширившимся от боли зрачками. Происходящее так завораживало, что даже сильнейшая боль где-то внутри головы, которая растекалась по его лицу, пульсируя в правой глазнице, не могла спровоцировать эльфа на прекращение пытки.
Эм чувствовала, что слабеет, проваливается куда-то, и думала о Гелвине, о его силе и свете. Надо закончить начатое, надо собраться.
- Retina… Sclera, tunica albuginea… Corpus Vitreum… Opticus… – шептала она бессвязно, смотря на него и ничего не видя. Ее дыхание стало частым и поверхностным. Одноглазый бессознательно вцепился в ее предплечья, пытаясь совладать с невыносимыми приступами боли.
Руки Эми безвольно упали, кровать исчезла, являя под собой бездонную зияющую яму. Ощущение свободного падения мучило ее, правда, не настолько, чтобы переживать. Разобьется. Ну и что? Где-то внизу она увидела белую простыню и, протянув вперед руки, приготовилась к падению.
====== 2.13. ======
Эм плавно опустилась на белое покрывало непонятной субстанции. Она огляделась вокруг: белая пустыня, окруженная со всех сторон невысокими горами, голубое небо. Посередине виднелся каркас каменного строения без крыши. Эм взяла в руки белую субстанцию, внимательно ее рассмотрела. Это было что-то наподобие снега, только оно не таяло, было теплым и более крупным, по форме ближе к маленьким шарикам. Эм нашла это место невероятно странным.
Девушка сосредоточилась, пытаясь сделать телепорт, но внутри была тишина. Пустота. В ней не было магии. Оставляя за собой следы, она направилась к каменному зданию. Ни усталости, ни боли, ни жажды, ни голода, ничего. Поразмыслив немного, она решила, что умерла; по крайней мере, ощущения перед падением были очень похожи на предсмертные судороги. Эми решила для себя, что ей все равно. К тому же, она была рада выбраться из лагеря смертников, где все напоминало ей о ее добром чудесном друге, которого она навсегда потеряла.
«Как это странно», – думала она, – «мы так стараемся избежать одиночества, чувствовать, что важны, через других, а в конечном итоге боль существа – только его боль, он и живет, и умирает в одиночестве, и после смерти тоже совершенно один». Эм подумала о том, что где-то рядом, возможно, находятся мамочка и Гелвин, пусть тоже одинокие, но без боли и волнений, и от этой мысли ей стало тепло.