Тени оставались позади. Но одна тень бесшумно двигалась след в след за Сяо Синчэнем. Эта тень прилипала к стенам, когда Сяо Синчэнь останавливался и прислушивался. И эта же тень отделялась от стен и двигалась следом, стоило Сяо Синчэню продолжить дорогу.
Сяо Синчэню почудилось, словно кто-то издал смешок. Он остановился и резко обернулся. Птицы рассекали небо и оставляли свои крики, как метки, там. Где-то, на соседней загруженной улице, промчалась коляска, и извозчик что-то неразборчиво крикнул. Женщина открыла окно и вылила на улицу помои. Пара-тройка ребят пробежала мимо, задирая друг дружку. Залаяла побеспокоенная собака.
Сяо Синчэнь вздохнул и сделал шаг вперед.
— Давно не виделись, Сяо Синчэнь, — прошептала тень у него за спиной.
***
— Сяо Синчэнь ушел, но он — единственный, кто знал о Сюэ Яне, — задумчиво произнес Вэй Усянь, — Цзинь Гуаньяо даже ничего полезного не сообщил…
Вэй Усянь налил в чайник вино и пил его вместо чая. На удивленные взгляды он не обращал внимания. А самого яростного взгляда в комнате не наблюдалось — Цзян Чэн опять зависал в опиумной курильне.
— Мы знаем, что у него несколько способностей: быстрое передвижение, скрытность, обездвиживание, — сказал Лань Сичень.
— У нас вообще хватит сил его поймать? — Вэй Усянь наклонил голову. В руке он держал пиалу, и устраивал в ней водоворот, покачивая ее из стороны в сторону.
Он стал ловить себя на мысли, что ему действительно не хватает вздохов, кривляний, закатывания глаз, едкости Цзян Чэна. Как-то все пусто стало без него. Вэй Усянь вздохнул и опрокинул в себя вино одним глотком. Лань Ванцзи тихо подошел и положил руку на плечо Вэй Усяня.
— А я что? — спросил он, — Я ничего!
Лань Ванцзи слегка сжал руку. По выражению его лица ничего нельзя было прочитать.
— Я сделал запрос в Префекторию, послав им список примет. У Сюэ Яна есть очень характерная примета — отсутствие мизинца на левой руке.
— Хоть что-то… — сказал Вэй Усянь и налил себе еще.
***
Через неделю безделья Цзинь Гуаньяо вызвал их к себе снова.
В бумаге, которую он прислал, значилось, что у него есть дополнительная информация. Цзян Чэн снова не пошел с ними. Вэй Усянь дважды его вытаскивал за шиворот и дважды получил ответом в зубы.
— Ну и проваливай! — прокричал Вэй Усянь, наблюдая как спина брата исчезает под аркой входа в курильню.
Вэй Усянь потер потревоженный подбородок: ну хоть зубы целы, и на том спасибо. Цзян Чэн на этот раз бил лишь в четверть силы, играючи. А может, сил у него просто не было — опиум высосал его до суха, сделал слабым как младенец.
Лань Сичень ходил мрачнее тучи, но ничего не говорил, только улыбаться перестал. Вэй Усянь знал, что он забирал Цзян Чэна поздними ночами и отвозил домой отсыпаться. Сколько умений, сил и терпения ему это стоило — неизвестно.
Цзинь Гуаньяо встретил их с улыбкой в другой башне. Он проводил их лично переходами куда-то в конец длинного коридора с несколькими железными дверями. Тяжелые, не пропускающие свет, шторы закрывали окна. Больше в коридоре ничего не было.
Цзинь Гуаньяо ненадолго увел куда-то Лань Сиченя и Лань Ванцзи, затем вернулся за Вэй Усянем.
— У нас с тобой личный разговор.
Вэй Усянь поднял брови. Всё это выглядело уже подозрительно.
Цзинь Гуаньяо подал руку:
— Пойдем. Тебе ведь интересно, кем была твоя мать? — спросил он.
Вэй Усянь отшатнулся, но справился с собой и подал руку.
— У меня есть тайная библиотека. Я покажу тебе кое-что.
Цзинь Гуаньяо открыл одну из дверей и пригласил внутрь Вэй Усяня.
Вэй Усянь сделал шаг, и тут же дверь позади него захлопнулась. Заклятие, прикрепленное над дверью, засверкало салютом и погасло. Внутри помещения ничего не было — это была тюрьма.
— Прости. — Цзинь Гуаньяо отодвинул окошко и заглянул внутрь, — Кто-то дал вам наводку на мою фабрику и там вы нашли то, что находить не стоило.
Вэй Усянь рванулся к двери.
— Прости, — снова проговорил Цзинь Гуаньяо, — Сюэ Яна и украденное я найду как-нибудь сам. Позже.
Он захлопнул окошко.
Вэй Усянь оказался в плену многоруких и многоногих теней и шепота. Углы помещения надвигались на него. Он знал это заклятие, и оно только начинало свое действие, раскачивалось как маятник. Снять его можно было только со стороны входа.
Вэй Усянь заскрипел зубами.
***
Цзян Чэн резко проснулся. Сиреневый полог перед ним заколыхался. Сердце клокотало где-то в глотке. Цзян Чэн подскочил, чуть не опрокинув стол и посуду на нем. Он быстро, чуть ли не путаясь в ногах, выскочил из помещения, кинул горсть монет хозяину и выбежал на улицу. На улице были сумерки. Цзян Чэн заметался было бестолково, но успокоился, отдышался и побежал в сторону штаба. Бежать ему было недалеко — три квартала.